На главную страницу| Библиографический указатель книг и статей| Библиотека| Хроника культурной жизни Западной Сибири в 19-20 веках | Фотоархив | Об авторах| Новости| Партнеры проекта| Гостевая книга|


“ОМСКИЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ”

А.Г.Быкова

Социальная аномалия В ИСТОРИИ БОЛЬШИХ ГОРОДОВ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ

1880-Е - 1914 ГГ.

Омск 2004


ББК 63.3(253.3)53-284.3

Б 95

Быкова Анастасия Геннадьевна Социальная аномалия в истории больших городов Западной Сибири 1880-е - 1914 гг. – Омск: НОУ ВПО “Омский юридический институт”, 2004. – 96 с.

ISBN 5-98065-013-Х

В монографии анализируется организационная структура проституции, особенности социально-экономического и культурного облика городской проституции, описаны административный, общественный и санитарный контроль за проституцией 1880-е - 1914 гг. Рассматривается отношение общества к феномену проституции во второй половине ХIХ – начале ХХ вв.

Научные редакторы

доктор исторических наук, профессор В.П.Корзун

кандидат исторических наук, доцент Д.А.Алисов

Научный рецензент

доктор исторических наук, профессор

М.Е.Бударин

 

ISBN 5-98065-013-Х ББК 63.3(253.3)53-284.3

 

 

 

© НОУ ВПО “Омский юридический институт”, 2004 г.

 

Содержание

1. ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. Проституция как социокультурное явление

в городах Западной Сибири в 1880-е - 1914 гг.

1.1 Организационная структура проституции

Особенности социально-экономического и культурного

облика городской проституции

ГЛАВА 2. Контроль и борьба с проституцией в городах

Западной Сибири

  1. Административный и общественный контроль за проституцией

  1. Санитарный контроль за проституцией в 1880-е - 1914 гг.

ГЛАВА 3. Отношение общества к феномену проституции в

второй половине XIX - начале ХХ вв.

3.1 Общественная мысль о социальной сущности

проституции и ее месте в обществе

3.2 Общественная мысль о причинах проституции

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ПРИЛОЖЕНИЕ

 

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ

Радикальные социально-экономические, политические, культурные, процессы, происходящие в российском обществе на современном этапе, становление новых ценностей закономерно приводят к переосмыслению не только глобальных проблем отечественной истории, но и актуализации некоторых периферийных сюжетов как в прежней исследовательской парадигме, так и в общественном сознании в целом. Одной из таких сложных социальных проблем, актуализированных в последнее десятилетие ХХ века, является проблема регулирования сферы отношений между полами.

Политика демократизации, попытки деконструировать тоталитарное государство привели к неоднозначным сложным социальным процессам, сопровождающимся рядом негативных явлений. К таким, например, относят проституцию. 29 мая 1987 г. был принят Указ Президиума Верховного Совета РСФСР о наложении административных наказаний за занятие проституцией. Это обстоятельство активизирует изучение проституции в исторической ретроспективе.

Наметившаяся демократизация российского общества, возрастание интереса к проблемам женщин, а также поиск путей выхода из создавшегося положения требует учета опыта отношения общества к проблемам, связанным с наличием проституции в дореволюционной России.

Актуальность рассматриваемой проблемы заключается еще и в том, что имеющиеся исследования не позволяют дать полной, многоплановой оценки исторического существования проституции в больших городах Западной Сибири в 1880-1914 гг., так как эта тема не была предметом комплексного, системного научного анализа. В результате чего исторические источники по данной теме долгое время не были востребованы.

Исследование указанного феномена на материалах Западной Сибири является важным звеном в реконструкции "женской истории", которая становится все более значительным направлением современной науки, с одной стороны, с другой, дает возможность посмотреть на локальный исторический опыт, осмыслить его как уникальный, ведь Сибирь - место ссылки, место встречи различных потоков колонизации и "женский фактор" здесь приобретал особое значение. И, наконец, актуальность этой темы связана с изучением сибирского города в культурном ракурсе. Тема проституции позволяет выявить многие закономерности социально-культурного развития страны, морально-нравственные представления населения, стереотипы сознания, характеризующие отношение общества к женщине, проблемам сексуальности и духовной свободы.

Принципиально важным является разработка теоpетико-методологических вопросов исследования проституции с позиций исторической науки. Исследование такого сложного явления как проституция закономерно требует от исследователя выработки более широкой методологической основы научных изысканий, что невозможно осуществить без привлечения и разработки категорий и методов других гуманитарных наук в т.ч. социологии, культурологии, урбанистки и демографии. На современном историографическом этапе наблюдается преобладание социологических подходов к данной теме.

В России научная традиция исследования проституции начинается с конца 60-х XIX в. с работ врача Санкт-Петербургской Калинкинской больницы Эдуарда Шперка. В своих работах он неоднократно рассматривал вопросы связанные с социальной сущностью проституции и причиняемого ею вреда, как один из главных источников распространения венерических болезней среди населения. Э.Шперк при рассмотрении причин выделял не только социальные и экономические факторы, но и пытался объяснить это явление со стороны нравственных условий жизни женщины и мужчины, как "потребителя" проституции. Впервые им была объяснена разница между различными категориями проституции (явные и тайные, профессиональные и не профессиональные и т.п.). Заслугой Шперка была разработка системы фиксации данных по степени распространения, лечения сифилиса среди проституток Санкт-Петербурга. В последующее время именно его форма регистрации была взята на вооружение сифилидологами Европы и России.

С конца 1860-х - 1917 гг. исследователи помимо описания и анализа состояния проблемы, изучают историческую картину существования проституции в России, при этом было зафиксирована юридическая сторона проституции, состояние нравственности в обществе; проблемы врачебно-полицейского надзора в городах и России в целом; распространения и заболевания венерическими болезнями проституток. Говоря о причинах проституции, большинство российских ученых в качестве основной называли влияние социальной среды. Н.А. Захаров, Р.А.Шихман, Н.И.Канкарович обращали внимание на влияния моральных устоев и культуры общества.

Среди работ, посвященных проституции в городах Западной Сибири, можно назвать статьи и заметки местных врачей в сибирской периодике. Они обращали внимание общественности на проблемы, связанные с проституцией, и в то же время описывали причины этого явления. Эти работы позволяют судить об отношении общества к проституции. Сибирские медики предлагали свои рецепты борьбы с проституцией: 1) открыть специальные амбулатории для больных проституток; 2) организовать комиссию по оказанию материальной помощи падшим женщина; 3) учредить для надзора за проститутками Врачебно-полицейский комитет по примеру Санкт-Петербурга и Москвы и другие.

В указанный период проводились и социологические исследования среди проституток (Санкт-Петербург, 1910), и в целом "полового вопроса среди молодежи" (Москва, 1902), (Томск, 1907-1908). Эти исследования содержат социокультурную характеристику проституции. Наибольшую важность для нас имеют данные анкетирования, проведенного в Томске среди студенческой молодежи города. Источниковый массив составил 636 анкет студентов технологов, медиков, юристов. Ценность этих анкет заключается в том, что в них, в большинстве случаев, существуют дополнения, созданные по личной инициативе студентов. Я. Фалевич тщательно проанализировал данные анкет и показал, как повлияли происходившие политические изменения, социальная и семейно-бытовая среда на формирование отношения молодых людей к проституции. Так, по его мнению, революционные события сильно повлияли на изменения отношений молодых людей к женщине. Из приведенных комментариев респондентов видно, что партия, знакомство с марксистской теорией "заставили смотреть на женщину как на товарища, полноправного члена общества", а на "проститутку смотреть как на жертву политических и социальных условий", а к половым отношениям "нельзя относиться как к забаве". Влияние семейно-бытовой среды выразилось в том, что они способствовали раннему развитию полового чувства у мальчиков, которое чаще всего удовлетворялось с проститутками, домашней прислугой. Интересные дополнения респондентов по поводу влияния товарищей. Так, молодые люди отмечали, что "рассказы о похождениях в публичные дома, хвастовство половыми излишествами и проделками были обычным делом". Согласно анкетам обращение к услугам проституток молодых людей было делом обычным (более 50 %).

Таким образом, в течение всего периода очевиден постоянный рост научных публикаций, по данной проблеме. В целом в 1860-1917 гг. в научном обиходе было 445 публикаций. В 1861-1868, 1872, 1878 1916 годах было опубликовано по одной научной работе; в 1874, 1879-1884, 1891, 1917 годах – по 2; в 1871, 1877, 1885, 1893 – 3; 1889-1890 – 4; 1888 – 5; 1869, 1894 – 6; 1887- 7; 1870 – 8; 1886, 1898, 1907 – 9; 1892, 1895, 1897, 1906, 1909, 1911 – 10; 1896 – 11; 1912 – 13; 1900, 1914 – 14; 1905 – 16;1908 – 17; 1899 – 18; 1904, 1915 – 20; 1903 – 22; 1901 – 31; 1902 – 36 публикаций. Самым результативным был 1910 г. – 55 публикаций. Большой поток литературы, докладов и их обсуждений в печати по проблемам, связанным с проституцией в 1910 г., объясняется усилением аболиционизма. Этому способствовало и проведение Первого Всероссийского съезда по борьбе с торгом женщинами (1910 г.).

Кроме отечественных работ активно использовались и выводы переводной литературы. Поэтому в книгах и статьях русских авторов о проституции, наряду с собственным анализом, часто можно увидеть анализ о состоянии проблемы в Западной Европе, США и в ряде стран Востока. Отметим, что, и труды русских исследователей активно переводились на Западе. С 1870 по 1914 гг. было переведено 33 работы.

По количественным критериям на первое место претендует тема социального контроля (регламентация и аболиционизм, теоретические аргументы и профилактическая практика каждого подхода). С 1960 по 1917 гг. было опубликовано 148 работ. На втором месте тема типологии проституции и ее организации – 71 исследование. Чуть меньше работ, посвященных мобильности проституции (60) и развитию проституции за границей (58). Социальной гигиене посвящены 49 работ. Вопросы определения проституции как социального явления, причины ее появления и история с древнейших времен до 1917 г. (в том числе и в России) рассматривались в 45 публикациях. Видам проституции совершеннолетних посвящены 410 публикаций по женской проституции, 4 мужской. Детская проституция проанализирована в 18 работах.

После революционных событий 1917 г. в Российском обществе складывается новое отношение к женщине. Это меняет тональность исследований. Ряд большевистских лидеров (А.М.Коллонтай, М.Н.Лядов, Н.А.Семашко), и многие дореволюционные специалисты (А.И.Елистpатов, Л.М.Василевский, П.И.Люблинский) говорили о том, что проституция это пережиток царского режима, с уничтожением которого будет уничтожена и она.

Научная литература о проституции 1920-х - начала 1930-х гг. имеет ряд особенностей в сравнении с дореволюционным периодом. Прежде всего, резко сокращается общее количество публикаций. Вместо прежних солидных монографий стали преобладать небольшие брошюры и коротенькие статьи описательного характера, научные сочинения потеснил пропагандистско-просветительский, агитационный жанр - "тезисы губженотделов", инструкции различных комиссий по борьбе с проституцией, многообразные инсценировки "суда над проститутками", отклики читателей на них и их последующая сжатая оценка со стороны специалиста (врача, юриста или социолога), журналистские расследования "быта проституток" и т. п.. С содержательной стороны вся эта литература была сконструирована в духе "барабанного оптимизма - по определению И.Я.Голосенко, - провозглашающего, что проституция, как и весь исторический "хлам старого мира", вот-вот исчезнет, ибо победившему пролетариату она ни к чему, у него и так дел много по строительству нового мира".

Значение всей этой литературы заключается в демонстрации изменения идеологического контекста и политики в сфере изучения проституции - вместо регламентационной терпимости задачей государства провозглашалось ее решительное и полное уничтожение. С окончанием первой мировой войны число переводов зарубежных исследований на русский язык резко сокращается. Растет водораздел в подходах к изучению проблем, связанных с проституцией, советскими и зарубежными специалистами.

Социологическое изучение проституции в России продолжалось и в 1920-е гг. Именно тогда стало ясно, что проституция как социальное явление не исчезает сама собою, а генерируется, принимая новые формы и в количественном отношении догоняет предреволюционную. Были созданы специальные научно-исследовательские комиссии, которые объединили усилия специалистов. К их работе привлекали студентов из "семинаров по моральной статистике" ряда университетов. Они проводили опросы проституток и "половые анкеты" среди молодежи в Ленинграде, Москве, Казани, Омске и других городах. В эти годы выяснилась связь проституции с безработицей, жилищной нуждой, преступностью, наркоманией, алкоголизмом и беспризорностью. Особое внимание уделялось возрастному, национальному и социальному составу первой волны послереволюционных проституток в России.

Исследовалась и история дореволюционной проституции в городах Сибири. В этом отношении выделяется статья А.И.Заблоцкого "Проституция в Сибири в прошлом". В советское время это было первое исследование проблемы на сибирском материале. Положительным моментом его является то, что автор начинает свое исследование с описания источниковой базы, хотя должного анализа при этом не делает. Он указывает на то, что "источниковая база бедна и очень ограничена". В основном, это материалы медицинских хроник трех городов - Омска, Томска и Красноярска, делопроизводственная документация сибирских профессиональных медицинских съездов, а также отрывочные сведения из периодической печати сибирских городов. При этом часть, используемых автором статистических материалов не указаны в описании источниковой базы. Это прежде всего материалы переписи проституции 1889 г. и первой переписи населения России в 1897 г. Используя стpуктуpно-функциональный анализ, А.И.Заблоцкий дает представление о развитии проституции в городах Сибири до революции. К недостаткам данной работы можно отнести слабую продуманность структуры работы. Ибо в начале статьи освещается деятельность органов самоуправления по закрытию публичных домов в городах, а затем очень кратко общая численность домов терпимости и публичных женщин.

С начала 1930-х годов проституция перестает рассматриваться как социальное явление. Отличительная черта этого времени - отсутствие опоры на возможную источниковую базу исследований, незнание достижений мировой историографии.

В политике государства по отношению к проституции воскрешаются отдельные функции "полиции нравов", только теперь в деятельности "рабочих дружин". Акцент делается на репрессии, ибо проституирование объявляется "контрреволюционным поступком". Именно репрессии окончательно загнали профессиональную проституцию в криминальное подполье. Репрессии конца 30-х годов ХХ в. затронули и исследователей этой проблемы. Ряд специалистов, например, профессор В.М.Броннер - директор Государственного венерологического института, один из организаторов борьбы с венерическими болезнями в СССР, были репрессированы. Исследование полового вопроса с узко профессиональных позиций проводилось венерологами с целью выявления роли проституции в заболеваемости населения венерическими болезнями и в какой-то степени криминалистами в связи с ростом преступности. В дальнейшем о проституции писали лишь как о благополучно искорененном наследии царского режима.

Со второй половины 1960 - первой половины 1980-х гг. начинается пробуждение интереса исследователей к проблемам, связанным с этим явлением. В это время изучением проституции занимались по преимуществу социологи и венерологи. Если социологов интересовали философские рассуждения на тему "сексуальной морали", то венерологи традиционно обращали внимание на каналы распространения венерических болезней. Именно медицинская статистика этого периода взяла на себя функции исторической социологии. И в результате в ее рамках были проанализированы социальный состав, социальное положение, влияние жилищно-бытовых условий, досуга на занятие проституцией, а также проведена оценка здоровья лиц, занимающихся проституцией. На протяжении всего этого времени исторический аспект в исследованиях проституции был второстепенным.

Новым этапом в исследованиях России стала вторая половина 1980-1990-е гг.. С этого времени можно говорить о расширении новых проблематики научных изысканий и как следствие этого начинают более широко исследоваться негативные стороны человеческий жизнедеятельности, с одной стороны, а с другой в российскую научную мысль проникают новые научные методики (гендерный подход), появляются новые направления в исторических исследованиях (антропологическое). Толчком к развитию научного интереса к проституции явились попытки легализации проституции в некоторых регионах страны. Существование проституции в дореволюционной России начинает рассматриваться с целью ознакомления с историческим опытом взаимоотношений органов власти и института проституции.

Особенностью новейшей сибирской литературы по истории того или иного края является упрощение проблемы проституции. В работах, где кроме общеэкономических, социальных, культурных вопросов уделяется внимание проституции в дореволюционное время, главным образом, все сводится к констатации существования проституции в городах. Так, Л.П.Бердников связывает проституцию с падением нравственности в городе после революционных событий 1905 г., а П.Н.Мешалкин, ссылаясь на А.И.Заблоцкого, приводит данные о количестве публичных домов в Красноярском крае.

Общий анализ литературы позволяет сделать вывод о том, что локальные социально-экономические, общественные и культурные характеристики проституции в городах Западной Сибири в 1880-1910-е гг. до сих пор не стали объектом исторических исследований. Поэтому цель нашего исследования состоит в анализе исторического содержания проституции в условиях больших городов Западной Сибири в 1880-е - 1914 гг.. Это позволяет исследовать проституцию по следующей схеме:

В качестве объекта исследования в монографии выступает проституция в культурном пространстве больших городов – административных центров Западной Сибири. На рубеже ХIХ - ХХ вв. в Сибири происходит формирование "собственно городской культуры". В социальной сфере при этом происходит ослабление прежних предписанных типов социальности и расширение сферы новых социальных связей, основанных на профессиональных или рыночных критериях, что сопровождается ростом дифференциации, в особенности классовой и имущественной, ростом урбанизации и вовлечением деревни в рыночные отношения с "большим миром".

Проституция оказывала влияние на формирование социально-нравственных параметров жизни в городах. Проституция представляла собой достаточно разнородное социальное образование, в котором можно выделить отдельные группы на основании различных социально-культурных, психологических и т.п. критериев. Однако эти группы, взаимодействуют между собой и создают определенную структуру.

Одним из важнейших факторов, влияющих на человека в переходном обществе, является "революция ожиданий", которая обещает ему улучшить экономическое положение, недорогие продукты питания, работу, т.е. удовлетворить основные желания. Такие ожидания во многом перестраивают внутренний мир людей как в городе, так и в деревне. Но при этом возникают тяжелые коллизии от столкновения ожиданий с действительностью. В городе индивид (недавний выходец из деревни) оказывается лишенным работы, жилья, нормального и достаточного питания. Тяготы и лишения повседневной жизни рассеивают мираж, углубляют разочарование новоявленного горожанина. Вместе с тем его кругозор расширяется - он узнает о существовании иного образа жизни, учится терпимости в отношении норм поведения и привычек, нередко противоречащих его собственным. Но терпимость имеет свои пределы и переходит в зависть, озлобленность, гнев из-за вопиющей несправедливости, экономического и политического неравенства, растущей пропасти между кричащей роскошью и предельной бедностью.

Все эти факторы и процессы создают тот социальный контекст, в котором рождается "переходная личность" - изолированный, одинокий и беззащитный человек, вырванный с корнями из привычной среды и тщетно ищущий опору, чтобы укорениться в иной, далеко не эквивалентной среде. Успех сопутствует лишь немногим, которым удается приобрести профессию, усвоить городские обычаи и влиться в ряды работающих.

В данной работе автор сосредоточил свое внимание на истории проституции в крупных городах Западной Сибири в период с начала 1880-х до 1914 гг. Если по данным переписи 1897 г. в Томске проживало 52210 жителей, то в 1911 г. численность населения составила 111417 человек, соответственно в Омске - 37376 и 127865 жителей, в Тобольске - 18200 и 20745 жителей, Барнауле - 21073 и 52075 жителей. Томск и Омск были административными центрами. В функциональном плане они являлись своеобразными "провинциальными столицами", которые оказывали сильное социокультурное влияние на весь западносибирский регион.

В 1880-е – 1914 гг. эти города как центры Степного края (Омск) и Томской губернии, являлись центрами политической, экономической, социальной и культурной жизни, в рамках которых осуществляется жизнедеятельность проституции, происходит формирование ее как системы. Свое влияние оказала и Сибирская железная дорога, которая постоянно обеспечивала большой приток населения из сельской местности и других областей России. Эти города имели военные гарнизоны и высшие учебные заведения. Все эти факторы обеспечивали стабильный и высокий спрос на проституцию со стороны мужской части населения. Наличие большого количества малоимущего населения давало возможность постоянного пополнения рядов проституции.

Именно в этот период происходил интенсивный рост капиталистических отношений, который вызвал усиление темпов социально-экономического развития региона. Во многом это связано со строительством Сибирской железнодорожной магистрали. На протяжении этого времени, в русском обществе осуществляется переход от традиционных стереотипов поведения к урбанистическим, что делает актуальной борьбу общества с проституцией. С начала 1880-х г. надзор за проституцией в городах Западной Сибири выходит на качественно иной уровень. В городах Западной Сибири вводятся регламентирующие акты и документы ("желтые билеты", правила для содержательниц домов терпимости и публичных женщин), которые давно существовали в центрах Европейской России. С конца 1880-х г. на территории России создается единая система по сбору материалов, свидетельствующих о степени распространения проституции в городах. Заканчивается этот период в 1917 г. с началом установлением Советской власти в городах Западной Сибири. С этого времени в истории проституции начинается качественно новый период - подпольный.

Настоящая книга, не будет легким чтением, ее жанр научное исследование, поэтому правомерно обращение к характеристике источниковой базы на основе которой оно исполнено.

Повышенное внимание общества к проблемам проституции заставляло верховную власть реагировать разработкой и включением соответствующих статей в общероссийское законодательство и изданием непосредственно регламентирующих проституцию актов и правил. Среди них можно выделить: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных по изданию 1885 г., Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями (1885 г.), Положение об организации надзора за городской проституцией в Империи, сборник правительственных распоряжений, касающихся мер предупреждения распространения любострастных болезней, Свод узаконений и распоряжений правительства по врачебной и санитарной части в империи, Свод постановлений комиссии по реорганизации надзора за проституцией. Группа законодательных источников позволяет реконструировать отношение к проституции органов власти.

В специальной медицинской печати в 1870 г. опубликованы Пpавила и инструкции на эту тему. Сpеди них "правила для содержательниц домов терпимости", "правила для публичных женщин", "правила содержательниц борделей", "правила для содержательниц тайных притонов для распутства". На основе этих источников можно говорить о формах существования проституции, о наказаниях за нарушение правил общественного порядка. Они позволяют судить, как регулировались взаимоотношения между публичными женщинами и содержателями домов терпимости, а также какими положениями руководствовались содержатели притонов.

Делопроизводственная документация - многочисленная группа источников, которую можно подразделить на две основные части: Во-первых, документы центральных и местных органов власти, хранящиеся в Российском Государственном историческом архиве (РГИА) (Ф.1263 - Комитет министров, Ф.1273 - Комитет Сибирской железной дороги, Ф.1276 - Совет министров, Ф.1282 - Канцелярия министра, Ф.1284 - Департамент общих дел), Государственных архивах Омской области (ГАОО) (ф.172 - Омская городская управа, ф.25 - Омская судебная палата, ф.14 - Омское полицейское управление) и Томской области (ГАТО) (ф. 3 - Томское губернское управление, ф.4 - Томская губернская врачебная управа, ф.104 - Томское полицейское управление). Большая часть этого вида источников, за исключением "желтых билетов", вводится в научный оборот впервые. В документах этого комплекса источников можно выявить следующие разновидности:

1. Отчеты губернаторов Томской губернии и Акмолинской области на высочайшее имя. Они содержат информацию о деятельности врачебно-полицейских органов по надзору за проституцией в городах. Эти документы, в большей своей массе, написаны по существовавшим отчетным формам. Они позволяют проследить динамику развития проституции (число публичных женщин, домов терпимости) в течение рассматриваемого времени. Обращает на себя внимание то, что данные в отчетах отличаются от данных полицейских чинов. Что связано, видимо, с тем, что полицейские чины, опасаясь обвинения в бездеятельности, искусственно занижали данные. Поэтому при использовании этого вида источников необходимо проводить сравнительный анализ с другими источниками.

    1. Приказы и отчеты полицейских органов. В них наиболее четко зафиксированы распоряжения полицмейстеров городов по контролю за публичными домами (их работа в праздничные дни, правопорядок) и уличной проституцией. Необходимо отметить, что этот вид источников существенно дополняется полицейскими отчетами о проводимых мероприятиях (осмотры публичных домов, выявление тайных притонов, регистрация тайных публичных женщин). На основе приказов и отчетов мы можем судить о проделанной работе полицейскими чинами по надзору за проституцией в городах.

Автором был изучен и фонд Омского коалиционного комитета (ГАОО ф.Р-661) в котором обнаружено постановление комитета о закрытии домов терпимости в Омске и "принятии мер против возможных беспорядков со стороны солдат и казаков."

3. Матеpиалы уголовного и гражданского судопроизводства - документы следственных дел о происшествиях, поджогах публичных домов, убийствах проституток, выдачи несовершеннолетним девочкам паспортов для поступления в дома, отчеты об арестованных за проституцию. Эти документы дают возможность индивидуализировать исследование, создавая портреты членов этой социальной группы. Но они качественно и количественно ограничены, а также не распространяются на всех представителей этого промысла.

4. Списки явных и тайных проституток, содержателей публичных домов, составленные чинами полиции. В данных списках содержатся сведения, характеризующие социокультурный облик лиц, связанных с проституцией, а именно фамилию, имя, отчество, возраст и место рождения или выдачи паспорта, прежнее место работы, звание, семейное положение, вероисповедание), дату упоминания в документах как проститутки или содержательницы и продолжительность деятельности. Этот источник позволяет проследить переход из тайных в явные и на оборот, переход из одного публичного дома в другой, иные места деятельности (бани, пивные и т.д.), причину занятия и исключения из списков проституток, поручителя, а также и наличие преемственности в занятии проституцией ( мать - дочери, сестры).

5. Списки проституток, осмотренных и не явившихся на осмотр к врачу, составленные медицинскими работниками. Эта разновидность существенно дополняет предыдущую, поскольку отражает состояние здоровья проституток. В документах, касающихся лечения проституток в больницах города, содержатся и сведения об оплате, что позволяет судить об особенности лечения в городах Западной Сибири.

6."Желтые билеты" - это именное удостоверение для проституток: они представляют собой типографский бланк определенной формы с указанием имени, отчества, фамилии, место выдачи паспорта или рождения, жительство в городе, звание, состояние здоровья, а так же правила для публичных женщин. Билет выдавался в полицейском управлении. На примере этого вида можно говорить о типах существования самих бланков. В городах Западной Сибири имели хождение бланки старого образца - 1844 (Томск) и 1861 г. (Омск) без фотографий. В городах Европейской России к этому времени существовали бланки 1868 г., на которых уже имелись фотографии.

К сожалению, эта разновидность источников не отражает всей массы публичных женщин в городах в 1880-е-1914 гг. Поэтому мы можем писать только о их существовании в городах Западной Сибири и нерадении полицейских чинов в замене удостоверяющих личность документов.

7. Ценнейшим источником являются свидетельства и прошения на право открытия и содержания публичных домов - документы с набором сведений о содержательнице публичного дома (фамилия, имя, отчество, возраст, звание, по "какому виду проживает", место жительства в городе, личную подпись), адрес дома (полицейская часть города, улица, номер дома), количество публичных женщин (фамилия, имя, отчество, звание, место рождения или выдачи паспорта), разрешенных для дома. В документах этого рода фиксировалась и государственная пошлина на открытие заведения. Неpедко можно встретить и сведения о переводе дома с одного адреса на другой. Документы выдавались на

определенный срок, после чего, при необходимости, продлевались. Этот вид представлен в полном объеме и позволяет выявить существовавшие публичные дома в городах.

8. "Проходные свидетельства" - документы представляют собой типографский бланк определенной формы с указанием фамилии, имени, отчества, звания, точного места следования. Проходные свидетельства должны были оставаться в полицейском управлении конечного пункта следования публичной женщины. Поэтому на их основе мы можем только констатировать факт переезда из города в город, из города в село и обратно. Это дает нам возможность проанализировать взаимодействие городской и сельской проституции, направления миграции, проследить "текучесть" проституток.

Вторая часть делопроизводственной документации представлена опубликованными документами общественных организаций (протоколы заседаний, отчеты о деятельности). Они содержат сведения о деятельности обществ (Омского медицинского общества, Томского медицинского общества и Томского общества естествоиспытателей и врачей, Русского общества врачей памяти Н.И.Пирогова (Санкт-Петербург)) по санитарному надзору за проституцией.

Статистические источники включают в себя документы переписи проституции 1889 г., Всеобщей переписи населения 1897 г., Отчетов медицинского департамента, Врачебно-санитарные хроники Омска, Томска, статистические источники общественных организаций и других. Благодаря привлечению этих изданий удалось выявить социально-экономические, демографические особенности развития проституции в городах Западной Сибири. Проследить динамику численности, социального состава, вероисповедания, грамотности и образовательного уровня всех категорий лиц, связанных с проституцией. Статистические материалы общественных организаций, содержащиеся в отчетах, дают широкое представление о заболеваемости населения венерическими болезнями, что говорит о степени распространения услуг проституции.

Сложность использования статистических материалов заключается в том, что официальная статистика включала в себя только зарегистрированных проституток, содержателей домов терпимости, игнорируя наличие в городах тайной проституции.

Отдельным видом источников являются научные (специальные) и публицистические работы, опубликованные в 1880-е - 1917 г., отражающие отношение общества к проституции, а также позволяющие реконструировать некоторые аспекты данной проблемы. Их можно разделить на несколько разновидностей. Во-первых, это работы, посвященные медицинским и правовым аспектам регламентации проституции в городах России и Сибири. В изучаемый период существовали две противоположные точки зрения на систему регламентации. Приверженцы первой - В.Авчинников, А.Н.Боголюбов и другие - говорили о необходимости этой системы. Сторонники второй, напротив, - Д.Д.Ахшарумов, П.Грацианов, М.Покровская, и другие - требовали отмены этой системы, как не достигающей своей цели. На основе этих работ можно не только изучить споры о существующей системе надзора за проституцией, но и проанализировать меры, которые предлагались для улучшения системы врачебно-полицейского надзора.

Во-вторых, работы медиков, рассматривающие заболеваемость населения венерическими болезнями. Для нас важно то, что они помогают изучить степень влияния проституции на уровень венерических заболеваний населения. Ценность этого материала и в том, что он дает нам возможность выявить "потребителей" проституции, а также содержит статистическую информацию.

В-третьих, работы, отражающие общественное сознание на природу причин проституции в городах. Для нас это очень ценный источник, так как на его основе автор попытался изучить основные социоэкономические, политические, генетические, культурные и т.п. факторы, которые способствуют развитию проституции.

В-четвертых, труды обобщающего характера по врачебно-полицейскому надзору в странах и отдельных городах, селах. Информативность этой подгруппы источников ничтожно мала. Массив источников по врачебно-полицейскому надзору в городах Западной Сибири очень мал.

Существенным дополнением к выше перечисленным источникам являются материалы периодической печати. Всего нами было изучено 38 наименований газет и журналов. Они являются многоплановым источником, отражающим жизнь общества в ее разнообразных проявлениях, так как выполняют функции регулярного информатора о происходивших событиях. Их можно подразделить на специальные (медицинские), общественно-политические и литературные. В медицинских газетах и журналах в виде хроники представлены разнообразного рода материалы, отражающие жизнь городов с точки зрения народного здравоохранения, а также работу в этом плане городских властей по устройству больниц. В общественно-политических и литературных газетах и журналах в виде хроник, полицейских заметок, фельетонов, стихов и т.п. отражена работа городских властей, полиции по контролю за проституцией. На их основе мы можем судить о реакции общества на это явление.

Особенно ценной информацией в общественно-политических и литературных газетах являются полицейские заметки. На их основе можно сделать подсчет задержанных за тайную проституцию в "каталажных номерах" городов в отдельные периоды. Криминальная хроника также позволяет существенно дополнить информацию о правонарушениях в домах терпимости, самоубийствах публичных женщин.

Сложность использования материалов периодической печати заключается в том, что при фронтальном осмотре подавляющего большинства изданий в некоторых из них (Сибирские вопросы, Акмолинские областные ведомости и другие) интересующие нас сюжеты не нашли своего отражения.

Автор выражает благодарность кафедре современной отечественной истории и историографии Омского государственного университета (зав. кафедрой, доктор исторических наук, профессор Валентина Павловна Корзун) за внимание и поддержку научно-практическими советами. Особую благодарность автор приносит Негосударственному образовательному учреждению высшего профессионального образования “Омскому юридическому институту” (ректор, доктор юридических наук, профессор Юрий Петрович Соловей) за финансовую помощь, позволившую воплотить авторские идеи в рукопись монографии. Автор также выражает свою искреннюю признательность Сибирскому филиалу Российского института культурологии МК РФ (директор, академик РАЕН Николай Аркадьевич Томилов), на базе которого с 1995 г. осуществлялось накопление материалов. Мы благодарны всем, чьи ценные советы и замечания помогли нам в работе над рукописью – М.Е.Бударину, Д.Я.Резуну, В.Ю.Волошиной, Д.А.Алисову. Спасибо всем.

 

 

 

 

 

 

Глава 1. ПРОСТИТУЦИЯ КАК СОЦИОКУЛЬТУРНОЕ ЯВЛЕНИЕ В ГОРОДАХ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В 1880-е - 1914 гг.

§ 1. ОРГАНИЗАЦИОННАЯ СТРУКТУРА ПРОСТИТУЦИИ

Сегодня культурологи и историки культуры обращают внимание на исследования в контексте оппозиции “Столица” - “Провинциальная столица”. В энциклопедических справочниках столицей считался “главный город государства, административно-политический центр страны”. В 1880-е-1917 гг. Омск и Томск были центрами губернии и области, центры военно-административного управления. В функциональном плане они напоминали центры провинций Римской империи и вполне отвечали понятию “провинциальная столица”.

Город со временем превращается в автономную систему с внутренне присущей ему структурой и закономерностями роста. Отдельные элементы городского организма - здания, улицы постоянно взаимодействовали, приспосабливались друг к другу, сплетались в целостное единство. В городе важны не столько вид и форма вещи, сколько ее функциональность. В них формировалась особая субкультура - свои ценности, нормы поведения, свое отношение к вещам и людям, которая являлась частью общей культурной ситуации.

Различают несколько групп публичных домов. К первой группе относились заведения, специально рассчитанные на удовлетворение половых потребностей посетителей. К ним относятся:

бордель - публичный дом, дом наслаждений, дом терпимости. Этимологически этот термин происходит от французского bordel, что означает открытое место для омовения, расположенное под небольшой крышей. Бордель - дом непотребных женщин, в который каждый имеет свободный вход, где женщины готовы за вознаграждение удовлетворить сексуальные желания любого мужчины.

тайные притоны, дома свиданий - содержательницы с разрешения полиции или без него, допускали мужчин с приезжими с ними женщинами, которые неизвестны ни содержательнице, ни комитету. Для борьбы с тайными притонами разврата вырабатывались обязательные постановления городских самоуправлений, запрещавших устройство пивных на “определенных улицах”. Но “пивные закрывались, вместо них открывались чайные или квасные” и по выражению одной санитарной комиссии в них всегда имелось “ 20% водки, 30% пива и 50% сифилиса”. В Омске в 1912 г. кроме 8 разрешенных борделей существуют более 10 нелегальных, хорошо известных полиции.

Втоpую группу составляли заведения, предназначенные для другой цели, в то же время в них содержались женщины-проститутки для удовлетворения половых потребностей посетителей. К ним относились:

Последнюю группу составляли частные отдельные квартиры и целые дома, в которых проживают субъекты, занимающиеся исключительно развратом как промыслом. Среди них:

Центральный статистический комитет “нашел существенно необходимым подробно обследовать положение проституции в России и в Сибири”. По материалам этой переписи к 1 августа 1889 г. в городах Сибири было зарегистрировано 90 домов терпимости. В городах Сибири их насчитывалось: Томск - 22, Владивосток - 10, Тобольск, Иркутск - 8, Омск, Благовещенск, Тюмень - 6, Красноярск, Енисейск - 5, Хабаровск - 4, Канск - 2, Чита, Верхнеудинск, Курган, Бийск - 1, а в Ачинске, Минусинске, Нерчинске, Ишиме, Сургуте, Таре, Барнауле, Каинске публичных домов зафиксировано не было.

Количество публичных домов в разные периоды существования было неодинаковым. Если в 1897 г. в Омске было 8 домов терпимости, то в 1913 г. их количество увеличилось до 27 домов, то есть в 3,5 раза. Динамика численности публичных домов Омска и Томска в конце XIX - начале ХХ вв. отражена в таблице 1.

Таблица 1.

Количество домов терпимости г. Томска и г. Омска в 1880-1913 гг.

Годы

Дома терпимости

Годы

Дома терпимости

 

Томск

Омск

 

Томск

Омск

1880

24

9

1897

22

8

1881

7

4

1901

15

-

1882

5

2

1902

20

9

1883

13

2

1903

28

8

1886

32

-

1904

29

10

1887

36

-

1906

26

-

1889

28

7

1909

32

14

1890

51

4

1910

27

-

1891

23

4

1911

33

67

1892

25

4

1912

30

37

1893

28

4

1913

31

27

1896

19

-

1916

-

20

Источник: Отчет медицинского департамента МВД за 1880 г. СПб.: Тип. МВД., 1882.- C.4-5; за 1887 г. СПб.: Тип. МВД., 1889. - С. 240-245; за 1889 г. СПб.: Тип. МВД. 1891. - С.143-123; за 1890 г. СПб.: Тип.МВД., - С.160-167; за 1892 г. СПб.: Тип. МВД., 1894. - C.155-165; Памятная книжка Томской губернии на 1884 г. Томск: Томский статкомитет, 1884.-С.59-60; Врачебно-санитарная хроника города Томска. Томск, 1908. №5-6.- С.139; 1911. №10.- С.200-201; 1912. №7-8.-С.368; 1914. №4-5.- С.196-197; Проституция Российской империи по обследованию на 1 августа 1889 г. СПб.: Изд. Центрального статкомитета МВД., 1890. Т.13; Известия Томского университета. Томск, 1897. Кн.11. - С.25; Сибирская жизнь. 1897. Июль-сентябрь; ГАТО Ф.3. Оп.40. Д.35; Ф.104. Оп.1. Д.1889; 3128; 3153; 3438; 3441; 3501; 3746; 3748; РГИА Ф.1284. Оп.223. Д.12. Л.110; ГАОО Ф.14. Оп.1. Д.667; 1110; 1231; 1258; Гречищев К.М. Город Томск во врачебно-санитарном отношении. Томск: Паровая тип. Н.И. Орловой, 1906. - С.3; Труды высочайше разрешенного съезда по обсуждению мер против сифилиса в России. СПб.: Тип. МВД., 1897. Т.1. - С.83.

При сравнении численности публичных домов в Томске и Омске мы видим, что численность публичных домов Томска значительно превышала число домов Омска. В Томске число публичных домов колебалось от 5 (1882) до 51 (1890 г.). Причиной тому стал Циркуляр МВД от 11 ноября 1882 г. “о строжайшем соблюдении полицейских правил”, по которому содержательницам домов запрещалось продавать спиртные напитки и распоряжения губернаторов Томской губернии и Акмолинской Области о выселении домов на окраины, сосредоточение их в отдельных районах городов. В начале 1890-х гг. эта политика ослабевает и мы можем говорить о значительном увеличении числа публичных домов. Однако по сравнению с 1890 г. число публичных домов к началу ХХ в. сократилось в три раза. В течение 1910-х гг. число домов увеличилось почти в два раза по сравнению с началом века. В последующие годы число заведений разврата оставалось примерно одинаковым.

В Омске число зарегистрированных публичных домов с 1880 г. до 1909 г. оставалось незначительным. Это объясняется тем, что надзор за городской проституцией начинает набирать силу только с 1909 г. когда в Омске создается врачебно-полицейский комитет. В 1911 г. число публичных домов достигло 67. Такое большое число “заведений разврата” объясняется, помимо выше указанной причины и тем, что в эту цифру вошли квартиры одиночек.

На рост проституции и численности публичных домов, в частности, влияли помимо указанных причин, общеэкономические, политические, демографические и культурные факторы. Постройка железной дороги, которая привела к огромному притоку рабочих, мастеровых и служащих в Сибирь. Строительство сибирской железной дороги в 1890-х гг. заняло только в Томске более 80 тысяч рабочих, а с пуском дороги количество рабочих возросло до 100 тысяч.

Сооружение дороги способствовало развитию отходничества сельского населения как из Европейской России, так и внутри самой Сибири. На строительство западносибирской железной дороги приходили рабочие из приволжских, южно-черноземных и других губерний. Как отмечал в исследовании Л.М.Горюшкин только 20-30% всех строителей магистрали местные крестьяне и рабочие.

Две войны на Дальнем Востоке потребовали огромного передвижения войск и как следствие этого увеличение числа мужского населения в городах. Только в 1904 г. мужская часть население Омска выросла по сравнению с 1903 г. в 2,4 раза.

В условиях разразившихся в 1900-1903, 1907-1908 гг. экономических кризисов, охвативших промышленность Урала и Сибири, голода, окончание строительства железнодорожной магистрали через Омск и Томск, печать усиленно пропагандировала новое строительство в городах Западной Сибири, предстоящую торгово-промышленную выставку в Омске и т.п. Все это привело к наплыву в города безработного населения как из географически близких так и удаленных губерний России. Следствием безработицы в городах было увеличение числа публичных домов.

Оборотная сторона основных общественно-культурных мероприятий способствует всплеску проституции. В 1911 г. в Омске проходила Первая Западно-Сибирская сельскохозяйственная, лесная, торгово-промышленная выставка. Поскольку проституция входит в структуру культурного досуга, это объясняет огромное количество (67) публичных домов зафиксированное в 1911г.

Существование проституции в городах Западной Сибири можно так же объяснить и преобладанием мужской части населения над женским. Так, в Омске с 1890 по 1909 гг. женское население составляло всего 81,73% от мужского.

В городах Европейской России публичные дома существовали на основе единых общероссийских Правил. В Сибири помимо них, заключались и специальные условия между содержательницами и живущими у нее проститутками. Существовало несколько видов таких условий.

Проститутки жили у хозяйки на “хлебах”, платя ей 21 руб. ( в Томске) и 30 руб. ( в Омске) в месяц; либо на жаловании, которое было не одинаковым - от 6 до 10 руб. в месяц. В обоих случаях хозяйка давала девице комнату, кровать с тюфяком и 2 смены постельного белья, поила, кормила ее. У живущих “на хлебах”, заработанные деньги оставались у женщины, а у живущих “на жаловании” - у хозяйки. Относительно большая самостоятельность проституток первой категории выражалась в том, что они могли более свободно выходить из дома, переходить в разряд одиночек, и т.п.

Вторая категория проституток была менее самостоятельна и жила в так называемых “дешевках”. Эти девицы были прикреплены к месту своего жительства и по-видимому, довольствовались своим небольшим денежным содержанием; среди них наибольшее количество составляли проститутки “со стажем”, часто перешедшие молодой возраст; здесь же встречались по преимуществу “деревенские девушки”, еще не адаптировавшиеся в условиях города, “не выработавшие у себя вкуса одеваться, умения говорить и т.д.”.

Оплата услуг проституток зависела от категории дома терпимости, региональных особенностей. В городах Западной Сибири существовали три типа публичных домов: высшие, средние и низшие. По данным всероссийского обследования 1889 г. из 35 домов терпимости в городах Западной Сибири дорогие составляли 29%, в них за визит брали от 30 коп. до 3 руб., за ночь от 1 до 5 руб. Особенностью крупных городов Западной Сибири было то, что в домах терпимости проституток не отпускали на дом клиента. Дешевых домов насчитывалось около 37%. В последних посещение проститутки обходилось от 20 до 50 коп., ночь с ней стоила от 70 коп. до 2 руб. Более 30% составляли средние дома,

где плата за услуги составляла от 30 копеек до 1 рубля, за ночь с проституткой необходимо было уплатить от 1 до 3 рублей.

Для сравнения приведем оплату с посетителей в домах терпимости Санкт-Петербурга. Из общего числа публичных домов (69) с оплатою в 50 коп. насчитывалось 46 (67%) домов, с оплатою 1 руб. - 5 (7%), 2 руб. - 7 (10%), 3 руб. - 3 (4%), и с оплатою в 5 руб. - 8 заведений или 12% от общего числа.

Из приведенных данных видно, что удельный вес дешевых домов терпимости по сравнению с дорогими в Санкт-Петербурге в 5 раз больше, а в городах Западной Сибири в 1,2 раза больше.

Известные врачи, описывающие положение проституции в городах, отмечали тот факт, что установленные цены не имели особенного значения. В Петербурге комитет разрешал брать ту или иную цену, обращая внимание главным образом “на наружный вид дома, обстановку, наличие удобств и комфорта для посетителей; на практике же бывало иначе: гость мог заплатить вдвое больше таксы, а хозяйка могла взять и меньше”.

Сибирские города отличались друг от друга количеством содержащихся в публичных домах женщин. Так, по данным переписи в 1889 г. в Томске из 28 насчитывалось 11% крупных публичных домов, в каждом из которых число проституток достигало 9, в Омске из 7 насчитывалось 29% домов в которых содержалось по 4 публичных женщины.

Содержание домов терпимости было выгодным делом для их хозяев. Неслучайно большинство домов (57%) в Томске просуществовали более 10 лет. В 1889 г. здесь был зарегистрирован публичный дом существовавший 25 лет. В Омске самый старый дом просуществовал всего 4 года. За аренду помещения, как выяснилось в ходе обследования, хозяйки платили от 48 до 340 руб. в год. У владельцев же шикарных публичных домов только квартирные расходы достигали 525 руб. в год. Можно только предположить, что доход от этого был значительно больше.

Рассмотрим основные социальные характеристики содержательниц публичных домов в городах Западной Сибири. По обследованию этой группы населения в 1889 г. содержательницы были среднего возраста. Из 35 пpитоносодеpжательниц в возрасте до 30 лет была всего 1 (3%) женщина, 30-35 лет - 13 (37%) женщин, 35-40 - 9 (25%) женщин, 40-45 - 8 (23%), 45-50 - 2 (6%), 50-55 - 1 (3%) , 55 лет и выше - 1 (3%).

По своему происхождению, воспитанию и социальному положению они принадлежали к различным классам общества. Большинство содержательниц прежде занимались проституцией, тайным сводничеством или были ключницами в домах разврата, где составили себе начальный капитал. Среди этих 35 женщин, содержащих дома терпимости, только 20% были незамужними, 57% проживали с мужьями, и 29% составляли вдовы. То есть большинство из них имели достаточно прочный семейный статус.

Анализ сословной принадлежности содержательниц публичных домов в городах Западной Сибири (см. таблицу 2) позволяет судить о том, что в Томске среди хозяек публичных домов преобладали представительницы мещанского сословия. Однако с 1889 по 1909 гг. их удельный вес снизился с 79 % до 50 %.. За эти годы значительно увеличилась доля представительниц крестьянского сословия с 10 % до 43 %.

Аналогичную картину мы наблюдаем и в Омске. Характерной чертой содержательниц “домов разврата” здесь является то, что среди них на протяжении исследуемого периода преобладали представительницы крестьянского сословия (более 50 %). Незначительную часть составляют представительницы солдатского сословия (от 3% до 7%). В целом можно констатировать, что содержательницы публичных домов в городах Западной Сибири в 1880-е - 1910-е гг. были, в большинстве случаев, выходцами из крестьянского и мещанского сословий.

Таблица 2.

Распределение содержательниц публичных домов Томска и Омска

по сословной принадлежности в 1889 и 1909 гг. (чел., %)

Сословная

Томск

Омск

принадлежность

1889

1909

1889

1909

 

абс.

%

абс.

%

абс.

%

абс.

%

Всего содержательниц

28

 

32

 

7

 

14

 

Из них:

мещанок

22

79

17

53

1

14

5

37

крестьянок

3

10

14

43

4

57

8

56

солдаток

2

7

1

3

1

14

1

7

других

1

3

-

1

1

14

-

-

Источник: Проституция Российской империи по обследованию на 1 августа 1899 г. СПб.: Изд. Центрального статкомитета МВД., 1890. Т.13. - С.19; ГАОО Ф.14. Оп.1. Д.1258; ГАТО Ф.104. Оп.1. Д. 2819, 3128, 3481, 3482, 3483, 3484, 3501, 3521, 3746.

Подавляющее большинство среди них были уроженками сибирских городов: Томска, Омска, Барнаула, Мариинска, Каинска, Тобольска, Тары, Тюмени, Енисейска, Красноярска, Иркутска. Однако среди них встречались и представительницы и других губерний: Орловской, Воронежской, Самарской, Пензенской, Смоленской, Казанской, Курской, Минской. Кроме того были выходцы из уездов: Екатеринбургского уезда Екатеринбургской губернии, Тюкалинского, Тарского, Ялуторовского, Тобольского, Ишимского уездов Тобольской губернии, Томского уезда Томской губернии, Ачинского уезда Красноярской губернии, Омского уезда Акмолинской области, Ирбитского, Красноуфимского уезда Пермской губернии, Самарского уезда Самарской губернии и других.

Уровень грамотности представительниц этой социально-профессиональной группы был очень низким. По данным архивов в 1909 г. среди 46 содержательниц грамотных насчитывалось всего 7 человек или 15%, остальные были безграмотными. Причем, большинство грамотных содержательниц приходится на томичек (13%).

Кадры притоносодержательниц регулярно пополнялись из рядов бывших проституток, воровок или вполне обеспеченных женщин. Характерной особенностью группы является заметное подразделение их на две совершенно противоположных подгруппы - лиц действовавших из чисто экономических, корыстных побуждений, имеющих, как свидетельствуют архивные материалы, собственные одно-двухэтажные дома, “приличное состояние”, которые испытывали жажду еще большей наживы. Другая - это “обремененные семьей, едва перебивающиеся с хлеба на воду”, женщины из низов общества. Это было единственной возможностью добывать средства к существованию.

Содержательницы домов терпимости обычно занимались сводничеством, а также вербовкой женщин для проституции. Летом 1900 г. Омская судебная палата рассматривала дело об убийстве проститутки Евдокии Ивановны Михайловой. В качестве свидетельницы, была привлечена сводница Мария Андреевна Наумова, известная в определенных кругах как “мамаша”. Интересен тот факт, что в полицейских документах по проституции она как сводница не значится. Из дознания подруг потерпевшей, выяснилось, что она занималась сводничеством, предоставляя клиентам девиц по фотографическим снимкам.

Известный исследователь проституции С.С.Шашков, который долгое время прожил в Томске дал следующую характеристику содержательницам публичных домов: “ Несмотря на разнообразие общественных положений, достаток, образованности они имеют много черт, общих для них. Все эти женщины энергичные, с властным характером, предприимчивые спекуляторши, с черствым сердцем. От проституток они требуют не только безответной покорности, но и уважения, считая их своими рабынями, обязанным “вырабатывать” для них по столько-то в день. Дома они чувствуют себя госпожою и барыней. Они имеют хорошие связи и знакомства, часто пользуются полным уважением постоянных клиентов”.

Таким образом, содержательницы домов терпимости в основной своей массе были замужними представительницами средних и более низких слоев городского общества, свои заведения открывали имея первоначальный капитал, полученный различными путями, в том числе и относящимся к проституции. В большинстве своем они не были законопослушными.

В городах практиковалась система “улиц”, которая сводилась к тому, что профессиональные проститутки были ограничены в выборе места для квартиры. Для них предназначались лишь определенные улицы и квартиры. Основная масса публичных домов Омска находилась на Госпитальной улице, Томска - на Бочановской. Среди наиболее известных содержательниц в этих городах можно отметить: А.П.Дрявелт, Е.Я.Продидович, М.Т.Денисову, М.Д.Малкову, Е.Ф.Бекишеву, Е.Д.Мячину, В.Г.Худяшову, Б.И.Уманскую, Р.Бобович, Е.Бабенкову и других.

Публичные дома могли быть и выездными. В истории проституции Омска был случай открытия дома с правом выезда на ярмарки Западной Сибири, при этом в документах было оговорены правила деятельности дома во время поездок.

Прислуга в домах терпимости нанималась почти исключительно из мужчин; женщины нанимались только для кухни, как правило, из престарелых или бывших проституток.

Публичные дома открывались и закрывались, как правило, помимо воли городского самоуправления. Открыть дом терпимости можно было с разрешения полицейского управления. Для выдачи разрешения, чинами полиции собирались справки о просительнице: ее образе жизни, поведении, о месте, где желают открыть дом, о плотности населения в прилегающем квартале. В городах Западной Сибири разрешение на право владения публичного дома выдавалось за определенную плату. Правилами предписывалось и устройство публичных домов.

Следует отметить, что пакет законодательных документов, касающихся этого вопроса, активно пополнялся. Первоначально в законодательных актах (1843 г.) не оговаривалось место организации борделей. Пpи этом подразумевалось, что на центральных улицах они размещаться не будут. Впоследствии, в Положении от 1861 г., этот пробел был восполнен. Действительно, города расширялись и многие публичные дома оказывались в центре, что было нежелательно для общества. Квартиры, избираемые для домов терпимости должны были располагаться от церквей, училищ, школ и т.п. заведений не ближе чем на 150 сажень.

При подаче прошения на открытие дома терпимости, содержательница обязана была представить письменное согласие домовладельца. (В Омске в отличие от Томска большинство публичных домов располагались в наемных домах). Местному приставу с врачом поручалось произвести осмотр помещения.

Существовали особые требования и для домов терпимости. Дом должен был иметь общий зал, столовую, комнату для хозяйки или экономки и по комнате для каждой проститутки. Комнаты для последних были различны, но не более 2 сажень куб. объема. Если же в комнате не было окна, то перегородка не должна была достигать потолка. Во всем помещении необходимы были 4 вентилятора, а также 2 выхода, полы должны были быть окрашены, стены оклеены обоями.

При регистрации публичного дома содержательница получала документ на право содержания, правила для содержательниц публичных домов и обязывалась вести список, живущих у нее женщин. Открыть дом могли особы не моложе 35 и не старше 55 лет. Они должны были жить в тех же домах, где помещались их заведения. В том случае, когда хозяйка желала перевести свой дом в другое помещение, ей необходимо было получить на это распоряжение полиции. Если хозяйка дома была замужем, то ее муж должен был иметь отдельные помещения от комнат, занимаемых публичными женщинами, а также от комнат, предназначенных для посетителей и не заниматься управлением заведения. Кроме того, она не могла иметь при себе детей старше 4 лет, жилиц, или родственниц.

Кто же они – содержательницы. Архивные материалы позволяют представить образы содержательниц публичных домов городов Западной Сибири в 1880-е – 1914 гг. Итак.

Бейла Гиpшева Захиp, томская мещанка, содержала дом терпимости в Томске по Бочановской улице в доме № 7 вместе со своим мужем Давыдом Захиp. По свидетельству, выданному Томской полицией ей разрешалось содержать всего 4 женщины. В доме Б.Г.Захиp постоянно происходили разного рода скандалы и недоразумения с посетителями, а также содержались тайные проститутки. Ее муж, как свидетельствовали донесения полицейских чинов Томска, был постоянный участник драк и пьянок, краж денег и ценных вещей у посетителей. Она постоянно привлекалась к ответственности по 44 статье устава о наказании.

Елизавета Федоровна Бекешева, (встречается в документах в 1902, 1909-1912 гг.), неграмотная, омская мещанка, содержала публичный дом в Омске в 4-й полицейской части: в 1902 г. для этих целей снимала дом Гвоздя, в 1909-1912 гг. ее заведение располагалось на Госпитальной улице в собственном доме.

Ольга Ладчинская (встречается в документах в 1880 г.), омская мещанка, содержала публичный дом в Бутырском форштадте в доме мещанина Фадеева, по свидетельству имела право содержать 4 проститутки.

Евдокия Денисовна Мячина - содержательница дома терпимости в городе Омске с 20 августа 1908 г., в 1911 г. дом находился по адресу Госпитальная д.6, с января 1912 г. заведение переведено в дом по Перевозной в дом Турау, с 3 августа 1912 ее дом был закрыт по решению Врачебно-Полицейского комитета, в 1911 г. встречается в списках содержательниц и как хозяйка тайного заведения.

Прасковья Васильевна Коробова (встречается в документах в 1904-1905 гг.) крестьянка томского уезда, неграмотная, содержала дом по ул. Бочановская № 8, число разрешенных проституток - 7.

По отзывам современников жизнь в домах терпимости проходила исключительно однообразно; эта жизнь совершенно одинакова как в самых лучших домах такого рода, так и в самых низших. Одинаково открытые платья, тот же цинизм, та же пестрота в костюмах, те же прически и то же попусту убиваемое время. Здесь только разница в обстановке.

Деятельность проституток начиналась с 10 ч. вечера и продолжалась до 2-3 ч. ночи, остальное время у них было свободно. Как писал М.Кузнецов, “Проводя ночи без сна, они весьма естественно привыкают поздно вставать, часов в 11-12 ч. они пьют чай; обедают около 4 ч. Свободное время они проводят в разговорах; работой почти не занимаются; игра в карты, гадание - любимое времяпрепровождение. Часов в 7 вечера они начинают вечерний туалет. Чтением они занимались весьма редко, что объясняется как недостатком образования, так и невозможностью достать книги. Читающие читали буквально все, что им попадалось; им чрезвычайно нравились романы сентиментального направления, у менее развитых, грамотных в большом употреблении были песенники, народные стихотворения и т.п. книги”.

Вот как описывал Н.И.Плоскирев жизнь проституток в домах терпимости города Томска: “у публичных домов вследствие обилия посетителей - главным образом солдат - тянулись хвосты; что каждая проститутка принимала до 40-50 гостей в сутки, буквально выбивалась из сил; принимая больных и здоровых и не имея времени соблюдать все требования гигиены и чистоты”.

С проникновением в Россию идей аболиционизма началось движение за закрытие публичных домов. В Москве на заседании от 28 октября 1901 г. городская дума постановила: “открытие домов терпимости не должно быть допускаемо ни в целях санитарных, ни в интересах общественной нравственности, а так же закрытию подлежат все открытые дома разврата”. Это движение подхватили остальные города России. В Омске и Томске в начале ХХ в. этот призыв услышан не был. Открытая борьба с проституцией начинается здесь несколько позднее. 29 января - 26 февраля 1913 г. Томская дума приняла решение о “закрытии и воспрещении открытия и содержания в Томске домов терпимости и вообще притонов разврата, независимо от их названия”. Поводом для этого послужило ходатайство жителей Бочановской улицы о перенесении домов с их улицы в другой район города в связи с тем, что дома терпимости “ самым тлетворным образом влияют на детей и подростков этой улицы”. Общее присутствие томского губернского управления от 13 марта 1913 г. опротестовало это постановление по следующему основанию: “раз власть открытия домов терпимости принадлежит администрации то и власть закрытия таковых принадлежит ей же”.

Публичные дома существовали в Томске еще несколько лет. Они были закрыты только в июне 1917 г. объединенным постановлением Городского комитета “по охранению общественного порядка и безопасности” горисполкома и Врачебно-санитарного совета.

В Омске 11 июля 1913 г. на одном из заседаний Врачебно-санитарного совета был прочитан доклад М.И.Кузьмина “Несостоятельность домов терпимости как мера общественного здравоохранения”, после которого было принято решение просить Думу ходатайствовать о закрытии их. 3 марта 1914 г. Врачебно-полицейский комитет города на своем заседании постановил: “ходатайство городского управления о закрытии домов терпимости утвердить, но при условии, если город увеличит число коек для больных сифилисом в городской больнице; расширит общую амбулаторную помощь и специальное венерическое отделение”. Закpытие публичных домов в Омске произошло в маpте-апpеле 1917 г. по постановлению Коалиционного комитета. Это закрытие вызвало протест со стороны солдат и казаков. В связи с этим на заседании комитета от 4 апреля 1917 г. было заслушано заявление комиссара 4 части городской милиции “с необходимостью принять экстренные меры по предотвращению неожиданных эксцессов”. Было решено “объявить содержательницам домов, что временно закрытые дома ликвидируются навсегда и принять меры для недопущения подобных сборов”.

Можно сказать, что общественное движение против домов терпимости получило развитие в Сибири перед империалистической войной 1914 г., и во время самой войны. На это имелись свои причины. Главной из них, как мы уже отметили, стало проникновение аболиционизма в Россию. Определенную роль сыграло мнение специалистов, заявленное на съездах: по борьбе с торгом женщинами и его причинами (1910 г.), по борьбе с венерическими болезнями в армии (1916 г.), по борьбе с сифилисом (1917 г.).

Дать полный социальный портрет лиц, пользовавшихся услугами публичных девиц в городах Западной Сибири непросто. В половые контакты сибиряки начинали вступать довольно рано. К проституции приобщались и несовершеннолетние - лица до 21 года, - хотя официально в публичные дома ни гимназисты, ни кадеты не допускались. Однако реально документов никто не спрашивал. Врачи-венерологи часто сталкивались с подростками больными сифилисом. В 1909 г. на заседании Омского медицинского общества обсуждался вопрос о развитии сифилиса среди учащейся молодежи города. Были рассмотрены случаи заболеваемости сифилисом среди учеников Кадетского корпуса, фельдшерской школы, мужской гимназии, учительской семинарии. Случаи обращения к услугам проституток учащейся молодежи были выявлены и в ходе студенческой половой переписи в Томске в 1907-1908 гг. Из представленного материала оказалось, что 48% учащихся имели половые сношения с проститутками, из них: из домов терпимости 29,5%, с вольными 18,5%. Большинство студентов (42%) пользовались услугами бесплатно, а 33% тратили менее 5 руб. в месяц.

Подавляющее большинство потребителей проституции составляли мужчины в возрасте от 21 до 30 лет - более 70% всех пользовавшихся услугами публичных женщин и такое же число среди жертв венерических болезней по данным общей регистрации венерических болезней в Томске.

Любопытны и социальные характеристики потребителей проституции. Об уровне материального положения мужчин, говорят прежде всего цены на продажную любовь в городах Западной Сибири. Автор уже отмечал, что основную массу публичных домов составляли дешевые заведения. Это позволяет предположить, что лица, ими пользующиеся, принадлежали к малообеспеченным слоям населения города. Действительно, недорогие бордели посещали солдаты, мелкие ремесленники, рабочие и другие слои населения. Наше предположение подтверждается и данным о социальном составе лиц, заразившихся сифилисом от публичных женщин. В 1902 г. в Томске по данным регистрации венерических заболеваний среди населения губернии от проституток заразились венерическими болезнями (сифилисом) из 1172 мужчин студенты всевозможных учебных заведений - 68(5,8%), конторщики и приказчики - 42(3,58%), мелкие торговцы - 108 (9,21%), чернорабочие - 395(33,7%), железнодорожные служащие - 136(11,6%), дворники, сторожа и кучера - 53(4,52%), плотники и печники - 93(7,93%), извозчики - 28(2,38%) и другие. Однако, утверждать, что сильные мира сего не обращались к услугам проституции нельзя. В литературе приведено много примеров, подтверждающих этот тезис.

Таким образом, сеть заведений разврата была довольно обширной в инфраструктуре городов Западной Сибири. Здесь существовали дополнительные условия содержания домов терпимости, отличные от заведений разврата в городах Европейской России. Оплата услуг проституток зависела от категории дома терпимости, региональных особенностей.

Анализ социальных характеристик содержательниц домов терпимости позволяет говорить, что это женщины в основной своей массе были замужними представительницами средних и более низких слоев городского общества, уровень грамотности среди представительниц этой профессиональной группы был очень низким.

Дома терпимости это особые учреждения где связывались между собой два мира - образованности и неграмотности, добропорядочности и мира убийц, воров и т.п. граждан. Поэтому можно сказать, что эти заведения особый институализированный вид городской культуры. Государство и общество, заботясь о народном здравоохранении, пытались не допускать появление этих заведений, но предусмотренные меры были недостаточны. Поэтому Государственным Советом разврат был признан “необходимым”, а заведения разврата были легализованы и должны были подчиняться соответствующим правилам. Постепенно с развитием урбанизации, городские власти начали проводить политику концентрации проституции в отдельных районах. Закрытие публичных домов в городах Западной Сибири было проведено в апреле-июне 1917 г.

 

§ 2 ОСОБЕННОСТИ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО

И КУЛЬТУРНОГО ОБЛИКА ГОРОДСКОЙ ПРОСТИТУЦИИ

В официальных документах проститутки подразделяются на поднадзорных т.е. зарегистрированных в полицейском управлении и безнадзорных тайных. Среди них выделяют категории профессиональных и случайных. “Поднадзорные” проститутки в свою очередь подразделяются на собственно явных и “секретных”. Разница между ними заключается в том, что у явных все документы в полицейском управлении, а у “секретных” (их еще называли “комиссионными”) документы на руках у девицы. Явные также подразделяются на проституток домов терпимости и на одиночек (среди них бродячие одиночки и квартирные). Таким образом, структура данной социальной группы отличается сложностью и многоступенчатостью. Более наглядно это представлено в схеме 1.

Схема 1.

Отсутствие точных данных о распространении проституции заставило Центральный статистический комитет “подробно обследовать положение” этого явления в России и в Сибири”. По материалам переписи к 1 августа 1889 г. в городах Сибири было зарегистрировано 90 домов терпимости ( в них проживало 467 женщин) и 297 проституток-одиночек. Если в 1889 г. в Омске значилось 24 женщины в домах терпимости и 20 одиночек, то по данным переписи населения 1897 г. число женщин в домах терпимости составило 32. Динамика роста числа публичных женщин в Томске отражена в материалах таблицы 3.

Из таблицы 3 видно, что данные различных источников не всегда совпадают. На наш взгляд, данные губернаторов завышены, а количество публичных женщин по данным врачей и полиции занижено. Данные губернатора не могут быть взяты за основу и по причине того, что в 1880-1883 гг. в Томске существовало всего от 5 до 24 публичных домов и вместить более двух тысяч публичных женщин они не могли. Скорее всего, данные статистики отражают разные цели учета: для врача, это, в известном смысле, отчет о работе, а для губернатора это перспектива работы, которая нуждается в государственном финансировании. Кроме того, врач имел дело только с теми пациентками, которые действительно занимались проституцией, а полицейские чины фиксировали всех арестованных женщин, заподозренных в занятии проституцией. Отсутствие данных за отдельные годы говорит о недостаточности надзора по фиксации численности публичных женщин. Сведения об одиночках, тайных проститутках также страдают неточностью и явной неполнотой. Для того времени существовало общепризнанное положение, что проституция публичных домов составляла только незначительную часть проституции - одиночной, поднадзорной, не говоря уже о тайной. В связи с этим большинство врачей и общественных деятелей

Таблица 3.

Динамика численности проституток г. Томска в 1880-1913 гг.

(чел.) по данным губернатора и полицейского врача.

Года

Проститутки домов терпимости по данным

Одиночки по данным

Тайные проститутки по данным

 

губернатора

Врача полиции

губернатора

врача полиции

губернатора

врача полиции

1

2

3

4

5

6

7

1880

2563

30

2581

-

-

71

1881

2299

-

2399

-

24

-

1882

2073

22

-

-

11

-

1883

2037

35

-

-

-

-

1884

-

68

-

-

-

-

1886

-

77

-

56

-

-

1887

105

-

1749

-

53

-

1889

117

78

1032

20

101

-

1890

104

-

391

-

102

91

1891

126

113

37

19

-

-

1892

168

146

49

-

-

-

1893

195

117

15

-

-

-

1894

-

104

8

11

-

-

1895

-

101

-

-

-

-

1896

104

-

-

-

-

-

1

2

3

4

5

6

7

1897

78

-

20

-

-

76

1901

-

95

-

-

81

234

1910

146

-

10

-

-

-

1911

-

153

-

20

-

60

1912

-

156

-

21

-

45

1913

68

150

899

26

-

43

Источник: Отчет медицинского департамента МВД за 1880 г. СПб.: Тип. МВД, 1882.- C.4-5; за 1887 г. СПб.: Тип. МВД., 1889. - С. 240-245; за 1889 г. СПб.: Тип. МВД., 1891.- С.114-123; за 1890 г. СПб.: Тип. МВД, 1891. - С.160-167; за 1892 г. СПб.: Тип. МВД., 1894. - C.155-165; Памятная книжка Томской губернии на 1884 г. Томск: Томский статкомитет, 1884- С.59-60; Приложение ко всеподданнейшему отчету губернатора. Обзор Томской губернии за 1890 г. Томск: Тип. Томского губернского правления, 1891. Т.161. - С.52; Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. СПб., 1905. Т.4. - С.261; Труды первого съезда врачей Томской губернии. Томск: Изд. Оргкомиссии, 1917. Вып.1. - С.183-185; Проституция Российской империи по обследованию на 1 августа 1889 г. СПб.: Изд. Центрального статкомитета МВД., 1890. Т.13; Врачебно-санитарная хроника города Томска. Томск, 1911. №10. - С.200-201; 1912. №7-8. - С.368; 1914. №4-5. -С.196-197; Известия Томского университета. Томск, 1897. Кн.11. - С.25; Сибирская жизнь. 1897, 1901; Томский листок. 1897; Сибирский врач. 1914. №6. С.125; Врач. 1896. №40. - С.1134; ГАТО Ф.3. Оп.40. Д.35. Л.15-16; Ф.104. Оп.1. Д.1848; Д.3128; 3153; РГИА Ф.1284. Оп.223. Д.12. Л.107; Булюкина Е. К вопросу о врачебно-полицейском надзоре за проститутками. Томск: Губернская тип, 1895. - С.2,26-29.

признавали недостаточность надзора в городах со стороны врачебно-полицейских органов.

Удельный вес проституток по отношении к общей численности женского населения незначителен. Так, например, в 1911 в городе Томске численность женского населения составила 70900 человек, а численность проституток (зарегистрированных) в этом году составила 173 женщины. Таким образом, удельный вес проституток в 1911 г. составил 0,24%. В Омске в 1897 г. численность женской части населения составила 10944 человека, а численность публичных женщин равнялась 32, удельный вес зарегистрированных проституток равнялтся 0,29%.

Каков же социальный портрет “вечной грешницы”? В социологическом отношении одной из самых значимых характеристик личности, как известно, является возраст человека, поскольку возраст “задает” многие особенности деятельности человека, круг и характер общения, манеру поведения, независимо от его индивидуальных особенностей.

Таблица 4.

Распределение по возрасту проституток

Томской губернии и Акмолинской области в 1889 г. (чел., %)

в сравнении с Санкт-Петербургом.

Возраст проституток

Томская губерния и Акмолинская область

Санкт-Петербург

 

абс.

%

абс.

%

Всего проституток

262

 

2915

 

от 16 до 20 лет

113

43, 12

618

21,20

от 20 до 25

98

37,40

1064

36,50

от 25 до 30

35

13,35

744

52,52

от 30 до 35

6

2,29

365

12,52

от 35 до 40

5

1,9

87

2,98

от 40 до 45

5

1,9

39

1,33

от 45 до 50

-

-

1

0,03

Источник: Федоров А.И. Очерк врачебно-полицейского надзора за проституцией в Санкт-Петербурге. СПб., 1897. - С.47; Проституция Российской империи по обследованию на 1 августа 1889 г. СПб.: Изд. Центрального статкомитета МВД, 1890. Т.13. - С. 34-35.

Анализируя данные о возрасте проституток (см. таблица 4), находящихся под врачебно-полицейским надзором можно отметить то, что наибольшее число проституток в сибирских городах были в возрасте между 15-20 годами 43,12%, примерно такой же процент составляют публичные женщины в возрасте от 20 до 25 лет - 37,40%, затем возрастные показатели начинают значительно уменьшаться до 35 лет и до 45 летнего возраста процент составляет 1,9%. В Петербурге преобладание женщин в возрасте от 20-25 лет - 36,50%. Женщины в возрасте от 15 до 20 и от 25 до 30 лет составляют, соответственно, 21,20% и 25,52%. Проститутки в возрасте от 30 до 35 лет дают почти половину от предыдущих (12,52%). Удельный вес следующей возрастной категории (35-45 лет) как и в городах Западной Сибири уменьшается до 1,33%. Среди Петербургских проституток зафиксирована еще и женщина в возрасте от 45-50 лет (0,03%).

Необходимо так же отметить, что возраст 16 лет считался низшей возрастной границей при которой дозволялось внесение женщин в списки проституток. Как отмечали исследователи Петербургской проституции, девушки в возрасте до 20 лет большей частью занимались тайной проституцией, этим и объясняется небольшой процент (21,20%) девушек в возрасте от 15 до 20 лет. Правилами от 1903 г. разрешалось после 21 года допускать девушек в публичные дома и регистрировать их в списке проституток-одиночек, поэтому возраст от 20-25 лет преобладает (36,50%). В городах Западной Сибири врачебно-полицейский надзор не был так строг и поэтому налицо преобладание публичных женщин в возрасте от 15 до 20 лет (43,12%).

Таким образом, проблема проституции как в сибирских городах, так и для России в целом - молодежная. Сокpащение удельного веса старших возрастных групп в общем массиве проституток представляется естественным и закономерным.

Представляются интересными данные о семейном положении женщин, занимающихся проституцией. Оказалось, что у подавляющего большинства не сложилась нормальная семейная жизнь. Анализ результатов исследования 1889 г. показал, что из 262 публичных женщин г. Омска и г. Томска 203 (77,48%) не состоят в браке, 45 (17,17%) - замужем, 13 (4,96%) - вдов, неизвестно - 1 (0,38%). 148 (56,48%) из общего числа публичных женщин не имеют детей, 109 (41,6%) имели детей. Доктор медицины П.Е.Обозненко дает аналогичную картину семейного положения проституток Санкт-Петербурга, из общего числа 4220 публичных женщин: девиц - 3825 (90,6%), замужних - 278 (6,5%), вдов - 115 (2,8%), разведенных 2 (0,05%). Вместе с тем, ненормальным кажется нам то обстоятельство, что из 17,17% (города Западной Сибири) и 6,5% (Санкт-Петербург) женщины будучи замужем и проживая вместе с мужем, продолжали заниматься проституцией. Отсюда можно заключить, что подавляющее большинство обследованных проституток по тем или иным причинам либо не сумело устроить свою семейную жизнь, либо продолжали заниматься проституцией в следствии материальных причин. Более 67% женщин были выходцами их беднейших слоев населения и только 0,38% женщин из богатых семей.

На наш взгляд, причины такого поведения можно также объяснить и тем, что подавляющее большинство этих женщин были выходцами из неблагополучных семей. Из 262 проституток только у 1,14% были отец и мать, у 72% женщин были родственники, 8,39% из них не имели родственников.

По данным того же П.Е.Обозненко в Петербурге положение проституток в этом отношении было несколько иным. 63,08% имели родителей, мужей, братьев, сестер и т.п., у 20,14% от общего числа проституток не было никого из близких. 3,12% - жили со своими родными, т.е. занимались проституцией с их ведома. Большинство (47%) были из бедных семей, и только 1% из богатых слоев населения.

Такой высокий удельный вес женщин, не сумевших или не пожелавших устроить свою семейную жизнь и каким-то образом избавившихся от ребенка вполне можно объяснить тем, что подавляющее большинство из них не имело реальных источников доходов, значительно деградировало в социальном и моральном отношениях. А так же тем, что девушки воспитывались в неполных семьях, зачастую не имея родственников, а с другой стороны ослабление семейного давления и отсутствие жизненной опоры влияло на их занятие проституцией.

Большинство публичных женщин как городов Западной Сибири, так и Санкт-Петербурга составляли крестьянки и мещанки (см. таблица 5). Можно отметить низкий удельный вес проституток из купцов и почетных граждан (Томск). Практически они отсутствовали среди дворянок (Омск) и представительниц духовного сословия (Санкт-Петербург).

По данным регистрации томского врача в 1895 г. из 142 томских проституток были зарегистрированы мещанки-пpоститутки из Томска (88), Мариинска(20), Барнаула(5), Каинска(4), Тобольска, Екатеринбурга, Колывани и Нарыма ( по 3), Омска, Тары, Тюмени, Енисейска и Красноярска (по 2), Кунгуpа, Сургута, Златоуста ( по 1). Среди крестьянок были зафиксированы уроженки сел следующих губерний и областей: Томской (148), Пеpмской (35), Тобольской(7), Акмолинской (4), Енисейской(3), Иpкутской (2), Якут ской, Казанской, Вятской, Орловской, Самарской, Воронежской, Симбирской, Могилевской, Смоленской, Курской ( по 1).

Таким образом, в городах Западной Сибири “практиковали” не только жительницы из сибирских городов, но и из городов Европейской России. Первое место между ними по количеству принадлежит городу Томску, за ним следуют соседние области. Однако не только одно соседство, близость определяет степень участия этих городов в проституции. Это видно, из того, что из двух соседних городов Мариинска и Барнаула, первый дал 20, а второй 5 проституток т.е. в четыре раза меньше. Очевидно есть и другие причины (кроме близости), объясняющие такую неравномерность наплыва женского элемента из городов в Томск. В ряду этих причин, самое главное место занимают экономические условия: чем население данного региона беднее, тем менее оно способно прокормиться земледелием и другими промыслами, тем большее число женщин иммигрируют в центр, и разумеется, тем большее число из них попадают в ряды проституции. Можно так же отметить, что для данной группы характерны следующие направления миграции - из села в город, между городами, губерниями.

Таблица 5.

Распределение проституток Томской губернии и Акмолинской области

по сословной принадлежности в 1889 г. (чел., %)

в сравнении с Санкт-Петербургом

Сословная принадлежность

Томская губерния

Акмолинская область

Санкт-Петербург

 

абс.

%

абс.

%

абс.

%

Всего

198

 

64

 

4220

 

Из них:

дворянок

-

-

1

1,56

46

0,8

мещанок

65

32,8

18

28,12

1562

30,1

духовных

-

-

-

-

12

0,2

крестьянок

97

48,98

29

45,31

2473

47,6

солдаток

21

10,6

3

4,68

378

7,3

купеческих и почетных гражданок

1

0,5

-

-

30

0,5

иностранок

7

3,53

-

-

195

3,7

других

7

3,53

13

20,31

127

2,5

Источник: Проституция Российской империи по обследованию на 1 августа 1889 г. СПб.: Изд. Центрального статкомитета МВД, 1890. Т.13. - С.38-39; Обозненко П.Е. Поднадзорная проституция Санкт-Петербурга, по данным врачебно-полицейского комитета и Калинкинской больницы. СПб., 1896. - С.21.

Национальный состав проституток в значительной степени отражал национальный состав жителей городов Западной Сибири. Так, основную массу из 262 зарегистрированных проституток составили русские - 93,89%, тогда как еврейки - 1,9%, польки - 0,76%, киргизки - 0,76%, цыганки - 0,38% и немки - 0,38%. По данным переписи населения в 1897 г. среди всех женщин в городах

Западной Сибири удельный вес русских составил 89%, евреек - 5%, киргизок 4%, полек - 2%, немок - 0,9%, цыганок - 0,09%.

При сравнении конфессионального состава среди публичных женщин городов Западной Сибири и Петербурга необходимо отметить, что большинство составили православные (соответственно) (97,7% и 81,1%), на втором месте в городах Западной Сибири представительницы иудейской веры (1,52%), а в Петербурге они составляют только 0,5%. Третье место в городах Западной Сибири делят раскольницы (0,38%) и католички, в то время как в Петербурге раскольницы на пятом месте (0,3%). Представительницы католической веры составляют (соответственно) 0,38% и 5,8%.

Вопpос о религиозности публичных женщин весьма проблематичен. Они ходили в церковь, ставили там свечи, говели, подавали милостыню, старались не принимать гостей на Пасху. Нpавственная же суть веры ими почти не воспринималась. Женщины, занимающиеся торговлей любовью, со временем утрачивали обыденную обрядовую религиозность. Поскольку, коммерческая сторона их занятия могла сильно страдать при усердном соблюдении постов.

Следует также отметить, что властные структуры задумывались и над этим вопросом. “Пpавила для содержателей борделей, публичных домов” 1844 г. и постоянные приказы полицмейстеров городов предписывали закрывать заведение для посетителей в воскресенье и в праздник до обедни. Пеpвоначально публичным домам в дни постов работать запрещалось. Со временем их содержательницы постарались сократить время “простоев” проституток. Дома терпимости принимали гостей почти всегда, что явно противоречило религиозным представлениям о принципах нравственности. Веpоятно, все это и побудило властей внести в “Пpавила для содержателей борделей, публичных домов” от 1908 г. положение о запрете “работы” хотя бы в страстную неделю.

Важной характеристикой культурного уровня женщин легкого поведения являются данные об их образовании (см. таблица 6). Из приведенной таблицы видно, что количество неграмотных проституток было подавляющим - более

80%. Это являлось следствием общей картины женской грамотности, а также того, что проституция пополнялась из низших слоев общества, для которых образование было недоступно. Но необходимо отметить, что небольшая часть из них, все же имела начальное образование. В архивных документах можно даже встретить подписи девиц имеющих каллиграфический почерк. Для сравнения: на 1000 человек городского населения в 1897 г. приходилось грамотных женщин в Омске 4,7% человек, а в Томске - 4,3%. Среди мужской части населения уровень грамотности был почти в три с половиной раза выше, соответственно 15% и 16%.

К числу важнейших социокультурных характеристик относятся данные о продолжительности занятия проституцией. И здесь опять, на наш взгляд, уместно сравнить данные Сибирских городов с Санкт-Петербургом. По данным переписи публичных женщин в городах Западной Сибири и доктора медицины П.Е.Обозненко в Санкт-Петербурге можно говорить о существенной разнице в продолжительности занятия этим ремеслом. В городах Западной Сибири наибольшее время занятия приходится на 2-3 года ( 18,32%), в то время как в Петербурге наибольшее число приходится на публичных женщин, занимающихся менее 1 года (22,9%). Наибольшее число лет занятия приходится на 15-16 лет (1%) для Петербурга и 19-20 лет для городов Западной Сибири (0,38%). Думается разница первых показателей объясняется тем, что в Петербурге под врачебно-полицейский надзор попадают женщины, которые при других условиях существования никогда бы не попали в ряды проституции.

Таблица 6.

Уровень образования проституток

Томской губернии и Акмолинской области в 1889 г. (чел., %)

Получили образование

Обитательницы

домов терпимости

Одиночки

 

чел.

%

чел.

%

Всего

115

 

147

 

в гимназиях

-

-

-

-

прогимназиях

-

 

4

2,72

приютах

3

1,73

1

,068

начальных училищах

10

8,69

11

7,48

домашнее

-

 

1

0,68

умеют читать и писать

7

6,08

5

3,4

не получили образование

96

83,47

125

85,03

Источник: Проституция Российской империи по обследованию на 1 августа 1889 г. СПб.: Изд. Центрального статкомитета МВД, 1890. Т.13. - С. 38-39.

Во-первых, это постоянные, привычные проститутки, составляющие так сказать, ядро поднадзорной проституции. Продолжительность занятия ремеслом для женщин этой категории значительно выше 5 лет. Во вторых, это могли быть временные, попавшие под надзор в силу различных обстоятельств, главным образом по “детскому легкомыслию” и глупости. Разница между ними в том, что первые “аккуратно посещают медицинские осмотры, не часто переходят из разряда билетных в бланковые”. Для женщин второй категории характерно “неаккуратные посещения врача, частые приводы, укрывательства от надзора”. Первые преобладают в Петербурге, вторые - в городах Западной Сибири.

После регистрации каждой девице выдавалось медицинское свидетельство или “желтая карточка”, которая обменивалась на паспорт в полицейском управлении. В ней помещены правила для публичных женщин, отмечалось состояние здоровья, фамилия, имя, отчество, место жительства, номер паспорта, по которому она проживает в доме терпимости или отдельно на квартире.

Медицинский совет в 1909 г. принял решение изъять из обращения “желтые билеты”, которые выдавались на руки проституткам и заменить их на билеты белого цвета. На новые билеты предполагалось наклеивать фотографии женщин. Главным основанием этого предполагаемого нововведения стало то обстоятельство, что очень часто в случае заболевания проститутки обменивались билетами и на осмотр к врачу являлась не действительная обладательница билета. Но приняты билеты нового образца так и не были.

Публичная женщина должна была хранить медицинский билет в чистоте и опрятности, если она выходила из дома, обязана была брать его с собой. Если “клиент” пожелает удостоверится в ее здоровье, она беспрекословно должна была его предъявить.

Контингент проституток постоянно обновлялся, ибо на смену одним, исчезнувшим, либо оставившим свое занятие, приходили другие. Сначала ряды пополняли безработные, домашняя прислуга, чернорабочие, дочери военнослужащих, мещанки. К концу 1910-х гг. резко возросло среди проституток число крестьянок, что связано, видимо, с проведением столыпинской аграрной реформы. Бывшие жительницы сельской местности, втянутые в городскую жизнь, часто не могли найти работу и не имели жилья, что вынуждало их заниматься проституцией.

Одной из особенностей городской проституции была их “текучесть”. Девицы без особого труда переходили из разряда явных в тайные, или в одиночки, могли оставить занятие и снова его начать. По данным отчетов томского губернатора, городского врача видно, что в 1882 г. число проституток уменьшилось на 266 женщин, в 1883 г. оно составило 112 человек. В течение 1913 г. из списков проституции было исключено 236 женщин, а внесено 371, поэтому фактический рост составил 135 женщин. По официальным данным в 1911 г. численность зарегистрированных проституток составила всего 6 человек.

Приведу наиболее типичные примеры социальных характеристик отдельных представительниц этой профессии.

Неpедко девушки приезжая в город сначала поступали на работу в дома терпимости или свиданий в качестве горничных, служанок, поварих и т. п., а через некоторое время брали “желтый билет” и становились проститутками. Так, “крестьянка Тобольской губернии Дарья Семеновна Демина (18 лет, грамотная), прибыла в Омск из Петропавловска в июне 1911 г. и поступила в качестве горничной в дом свиданий Пелагии Нестеpовны Хpомой”. Спустя несколько дней получила “книжку” как одиночка, и сняла квартиру. В течение 1911 г. несколько раз покидала Омск, в 1912 г. по прибытии в город поступила на работу в качестве чернорабочей.

Крестьянка Тоболькой губернии Курганского уезда Евдокия Прокопьевна Достовалова 17 лет (по паспорту 18 лет, в “желтой книжке” 21 год), грамотная, до занятия проституцией жила прислугой, в 1911 г. зарегистрировалась как проститутка, проживала в ведении 4 полицейской части в доме терпимости Елизаветы Никитичны Казанковой (по Госпитальной улице, в собственном доме), в 1912 г. после закрытия дома по распоряжению Акмолинского губернатора пожелала выехать в Петропавловск в дом терпимости Ковалевой.

Почти половина девиц до перехода в ранг публичных пыталась работать в качестве горничных, белошвеек, портных, то есть в сфере обслуживания. Медики, юристы и психиатры объясняли этот факт тем, что данная категория очень сильно зависит от капризов клиентов и хозяев и потому в любой момент могли лишиться места pаботы и жилья. Подобные утверждения убедительны, однако не следует забывать, что проституция тоже представляет собой

область “сферы обслуживания”, хотя и весьма своеобразную. В связи с этим можно говорить о смене профессиональной ориентации в пределах одного направления трудовой деятельности и некой предрасположенности к выбору именно такого жизненного пути. В определенном смысле такую идею подтверждают данные об отношении к своим занятиям самих проституток. Конечно эти свидетельства довольно разрознены и могут быть использованы лишь в качестве косвенных доказательств, но пренебрегать ими не следует. Приведем только выдержки из архивных материалов, в которых указывалась причина по которой девушка вступила на этот путь трудовой деятельности. Вот некоторые из них: “тяжелая работа”, “разврат в мастерской где училась” и другие. Эти данные, не позволяют столь категорично утверждать, что проститутки - всегда жертвы “общественной жизни”. Немаловажную роль здесь играла и личность самой женщины.

Данные о профессиональной принадлежности проституток указывают на то, что многие женщины имели желание трудиться, в то же время бесцельное шатание от одного занятия к другому говорит о их нежелании работать и “честным трудом” зарабатывать деньги. Но нельзя также отрицать, и того что незначительная часть женщин-пpоституток, оставляя занятие, поступала в услужение к состоятельным людям. По данным архивов, поручителями выступали различные категории населения. Сpеди них встречаются крестьяне, военные, отставные, мещане, духовные лица и другие.

Совращение девушек и женщин в большинстве случаев являлось следствием неблагоприятно сложившихся для них условий жизни и безвыходного материального положения. Этим с успехом пользовались “неблагонамеренные лица” для вовлечения женщин и девушек в порочную жизнь. За нарушение правил общежития и за торговлю женщинами была предусмотрена 29 ст. Устава о наказаниях.

Были случаи, когда на “ улицу” выходили мать с дочерью, сестры (Кайгородова Елена, Александра, Прасковья (1876-1883 гг.)) при этом старшие выступали в роли сутенерши и получали деньги с “интригуемых лиц”.

В городах, помимо явной проституции существовала и тайная. По заявлению доктора Крутовского на съезде сифилидологов в 1896 г. “в городах Сибири, очень легко и свободно процветает тайная проституция, явная же составляет только самую ничтожную часть тайной”.

Как отмечал Е.С.Образцов на том же съезде “тайная проституция Томска развита в городе почти беспредельно ... женщины все моложе 18 лет, побуждаемые к тому какими-либо обстоятельствами, занимаются тайной проституцией, при чем в следствии громадной конкуренции влачат нищенское существование, совершая акты за бесценок, не разбирая здоровый или больной субъект”.

Полицейские чины постоянно следили за тайной проституцией, пытались ее пресекать. Это подтверждается полицейскими отчетами только в Томске с 29 марта по 27 сентября 1901 г. за тайную проституцию были задержаны 234 женщины.

На основании изученных источников складывается определенный социальный портрет городской проституции в Западной Сибири. Занимались ею чаще всего молодые девушки до 25 лет, вышедшие из крестьян и мещан, часто из необеспеченных семей, русские, православные, неграмотные, незамужние, имеющие существенные материальные затруднения. Среди особенностей проституции в городах Западной Сибири можно выделить: во-первых, большую продолжительность занятия “профессией” (2-3 года) в отличие от Санкт-Петербурга (менее 1 года), во-вторых, “текучесть кадров”.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 2. КОНТРОЛЬ И БОРЬБА С ПРОСТИТУЦИЕЙ В ГОРОДАХ

ЗАПАДНОЙ СИБИРИ

§ 1. АДМИНИСТРАТИВНЫЙ И ОБЩЕСТВЕННЫЙ

КОНТРОЛЬ ЗА ПРОСТИТУЦИЕЙ

В XIX в. в России проституция была институционализирована и это поставило перед обществом задачу формирования принципов взаимоотношения с ней. Появилась необходимость выработать правовые и санитарно-гигиенические нормы, определить ее место в городской инфраструктуре.

До введения врачебно-полицейского контроля в России проституция считалась уголовным преступлением. Это было зафиксировано в Уложении о наказаниях 1845 г. Последнее, в частности, предусматривало наказание за открытие публичного дома - сначала в виде штрафа, затем тюремного заключения от 6 месяцев до 1 года. Лица женского пола “за обращение непотребства в ремесло” подвергались аресту от 7 дней до 3 месяцев.

Закрепленная российским законодательством ответственность за проституцию формально просуществовала почти до конца XIX в. и была отменена частично в 1885 г., а полностью в 1891 г. постановлением Уголовного кассационного Департамента Правительствующего Сената. В 1885 г. вышло новое переиздание “Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями”. В соответствии с “Уставов”: “женщины, промышляющие развратом, занимаются таковым с ведома власти, или же тайно. Женщины публичные, получившие дозволение на промысел, будут ли это живущие в домах терпимости, одиночки, или находящиеся под секретным надзором, - обязаны подчиняться предписанным для них правилам, в том числе и обязательной явке к свидетельствованию, и, в случае неисполнения этих правил, подвергаются наказанию по статье 44 устава...”.

Женщина, занимающаяся проституцией и не желающая подвергаться регистрации, привлекалась к аресту (не свыше одного месяца), или денежному взысканию (не свыше 100 руб.) согласно 44 статьи Устава о наказаниях 1885 г. “за неисполнение распоряжений правительства, относящихся к предупреждению непотребства и пресечению вредных от оного последствий”. Женщины, соблюдающие предписания полиции относительно здоровья, порядка спокойно могли заниматься своим ремеслом.

В действительности платная проституция, рассматривалась законом как преступление, исполнительной властью трактовалась как проступок. На основании существовавших узаконений, женщин в повседневной судебной практике хотя и присуждали к тюремному заключению, “не выше одного месяца”, но наказывали их как проституток, только номинально, в действительности же приговор выносился не за занятие проституцией, а за нарушение общественного порядка.

Равным образом, согласно 44 статье “Устава о наказаниях”, подлежали наказанию за нарушение обязательных постановлений и содержатели борделей. За сводничество виновные наказывались согласно статьям 993, 998, 999, 1000 “ложения о наказаниях уголовных и исправительных”.

44 статья Устава о наказаниях, находила широкое применение при надзоре за проституцией. Условия ее применения были разъяснены и в решениях Уголовного Кассационного Департамента Правительствующего Сената от 3 февраля 1892 г. В них в частности указывалось, что 44 статья заменила существующие статьи 1337-1139, 1341-1343,1354, 1355 “Уложения о наказаниях”, изданного в 1857 г. При разработке данной статьи был учтен опыт иностранных кодексов (Французского, Виртембергского, Саксонского, Баденского и Сардинского). По Французскому, Итальянскому и Германского образцу были созданы “негласные” положения, которыми руководствовались содержательницы публичных домов и женщины. А также было признано, что “несмотря на то, что были определены взыскания за открытие своего собственного или нанимаемого дома для непотребства, и вообще за обращение непотребства других себе в ремесло (ст.1337), а также за обращение оного в ремесло самими женщинами (ст.1342)” публичные дома существуют повсеместно и “официальное запрещение их на деле нигде не исполняется”.

Аналогично трактовались и законоположения о помещениях, снимаемых проститутками. Поэтому содержатель публичного дома и владелец гостиницы, сдающий комнаты для свиданий - согласно закону - преступники. Однако, при соблюдении ими определенных Правил, их деятельность не возбранялась.

Русское законодательство по примеру западноевропейских государств регламентировало проституцию начиная с образования в 1843 г. врачебно-полицейских комитетов в Санкт-Петербурге, Москве, Риге и других городах. В 1909 г. в 200 городах России, в том числе и Сибири (помимо комитетов), были учреждены специальные органы надзора, городские санитарные комитеты, санитарные бюро и др.). В 258 городах обязанности по надзору выполнялись чинами городской полиции. В подавляющем большинстве небольших городов контроль за выполнением правовой регламентации проституции совершенно отсутствовал.

Врачебно-полицейские комитеты при содействии участковых смотрителей и участии исполнительной полиции, должны были следить за тайной проституцией, разыскивать скрытые притоны разврата и подчинять их медико-полицейскому контролю. В большинстве городов Западной Сибири Врачебно-полицейские комитеты существовали формально. Деятельность их ограничивалась только тем, что изредка они собирались и обсуждали меры касающиеся распространения венерических болезней. Что же касается реальных действий к ограничению проституции, то эти вопросы практически ими не рассматривались. Деятельность в этом направлении сосредотачивалась в руках полицейских чиновников. В полицейском управлении существовали “проституционные столы”. Так, в Омске эти дела находились под контролем до 1 января 1911 г. заведующего “легкового, ломового и извозного транспорта и проституцией”. После реорганизации канцелярии полицейского управления и разделении функций на 4 стола, в ведение заведующего первым столом находились еще и продажа произведений печати, типографии, гостиницы, номера, а также приезжие артисты и хоры. Вопрос об открытии Врачебно-полицейского комитета в Томске поднимался неоднократно. Еще в 1898 г. Дума высказалась за его создание, но он так и не был решен. В Томске делами проституции ведал в 1911 г. заведующий воинским столом.

Документы об организации и деятельности органов надзора претерпели некоторые изменений. Начиная с 1843 г. - со времени создания первого Санкт-Петербургского врачебно-полицейского комитета - Министерство Внутренних дел неоднократно издавало положения для органов надзора за проституцией. Самое первое из них Распоряжение Правительства “О принятии мер против распространения любострастной болезни”(29 октября 1843 г.), в котором отмечены только рекомендации о необходимости надзора. Однако меры намеченные в Распоряжении применялись не вполне аккуратно. И 26 октября 1851 г. последовало новое “Распоряжение” в котором ясно очерчена роль полиции в деле надзора за проституцией. Ответственность за несоблюдение основных положений “Распоряжения” возлагалась на губернатора, как на главу полицейской власти в губернии. Иными словами, циркуляр министерства внутренних дел от 26 октября 1851 г. определял только направления организационной работы Врачебно-полицейских органов. В дальнейшем на первый план выдвигалась медико-охранительная сторона деятельности органов надзора. Об этом, в частности, свидетельствуют следующие законоположения. В 1861-1863 гг. издаются Инструкции для органов медицинского контроля согласно которым, “любострастная” болезнь переименовывалась в венерическую. Признавалась необходимость бесплатного лечения в больницах гражданского ведомства всех проституток больных сифилисом. При этом плата с проституток из публичных домов взималась с их содержательниц.

Вопрос об оплате за лечение был пересмотрен в Постановлении Медицинского Совета от 21 марта 1886 г. Согласно ему было “найдено возможным” взимать плату с проституток одиночек, которые бы пожелали подвергаться освидетельствованию не в особом помещении при городских частях, а у себя на квартирах. При оплате за больничное лечение проституток из домов терпимости руководствовались статьей 201 “Устава общественного призрения”. В ней было сказано: “в больницах Ведомства Общественного призрения бесплатно пользуются от сифилиса все лица, которые на основании ст.199 обязаны лично уплатить за свое лечение в больницах. Эта мера не распространяется на содержателей публичных домов, которые обязаны уплачивать за лечение от сифилиса женщин из содержимых ими домов”. Однако и эта статья, касалась только лечения сифилиса. В 26 параграфе “Правил для содержательниц борделей” указывалось на то, что “те из публичных женщин, зараженных венерическими болезнями, которые явятся в особую женскую больницу добровольно принимаются в нее для лечения бесплатно, за тех, напротив, которые поступают в оную в следствии освидетельствования врачей, платят содержательницы”.

11 ноября 1882 г. вышел Циркуляр МВД о необходимости введения осмотров мужчин, посещающих дома терпимости. В 1887 г. выходит Распоряжение Медицинского Департамента “ об изменении формы представления отчетов по надзору за проституцией”. Новая форма заключала в себе 22 пункта. В них кроме общей и по категориям численности публичных женщин и содержательниц были введены статьи которые отражали характеристики социально-демаграфического, экономического и культурного облика лиц связанных с проституцией, а также положения касающиеся распространения венерических болезней не только среди проституток, но и других групп населения.

Положение от 8 октября 1903 г., утвержденное Министерством внутренних дел в целом повторяло предыдущие, однако в нем впервые было установлен единый врачебно-полицейский надзор во всех городах России, за исключением 7 городов (Санкт-Петербурге, Варшаве, Екатеринославе, Казани, Риге, Нижнем Новгороде и Оренбурге) где действовали особые положения о врачебно-полицейском надзоре.

Это положение устанавливало следующие обязанности врачебно-полицейских организаций:

    1. Розыск и привлечение к законной ответственности тайных проституток, содержателей тайных притонов разврата, сутенеров и лиц, способствующих тайному разврату.
    2. Подчинение проституток врачебно-полицейскому надзору и освобождения от него, с отдачей проституток на поруки. Попечение о беременных, больных, несовершеннолетних проститутках и возвращающихся к честному образу жизни и содействие обществам и установлениям, стремящихся к уменьшению проституции.
    3. Выдача разрешений на открытие домов терпимости, поднадзорных притонов. Надзор и их закрытие.
    4. Составление списков содержателей, проживающих у них девиц с указанием возраста, социального положения, прежнего места жительства, данных паспорта.
    5. Организация врачебного осмотра и амбулаторное лечение на смотровых пунктах проституток, страдающих венерическими болезнями и т.п.

Иными словами у органов надзора за проституцией были двоякие обязанности. Во-первых, они наблюдали за официально зарегистрированными женщинами, “чтобы воспрепятствовать нарушению ими правил регламентации”. Если проститутка не явилась на врачебный осмотр, то агент полиции отыскивает “преступницу” и заставляет ее явиться на врачебный пункт; если зарегистрированная проститутка каким-нибудь образом нарушала правила регламентации, то полицейские наказывали и передавали ее дело мировому судье. Во-вторых, полиция обязана была следить за незарегистрированными проститутками - “тайными”. Выявлять и принуждать таких женщин к регистрации.

Порядок подчинения женщин, занимающихся проституцией, полицейскому контролю определялся положением 1903 г. Женщины, занимающиеся тайным развратом привлекались к надзору секретно, через надзирателей, смотрителей или же чинов полиции. В обязанности последних входило предоставлять сведения о поднадзорной женщине в комитет. В архивах сохранилось подобные документы. В них фиксировались следующие данные: фамилия, имя, отчество, возраст, звание ( с пояснением девица или вдова), “вида на жительство”, с кем проживает, чем занимается, каким образом смотритель собрал эти сведения и проверены они или нет, состояла ли женщина в списках врачебно-полицейского комитета или нет и другие, а также справки у пристава полицейского участка в котором девица проживает.

Для подчинения какой-либо женщины медико-полицейскому надзору требовалось вполне доказанное занятие развратом (в виде промысла), основанном на показаниях свидетелей. Нередко, в качестве таких свидетелей выступали другие проститутки, донося в полицейскую часть о занятиях своих соперниц. Иными словами, необходимо было доказательство, что женщина занимается развратом именно как промыслом и других средств к жизни не имеет или они незначительны.

Существовало несколько способов попасть под надзор. Регистрация девиц легкого поведения производилась местной полицией. По разъяснению Правительственного Сената регистрация могла быть только добровольной. Но в реальной жизни это добровольное согласие было только на бумаге. Вот как описывал диалог полицейского и проститутки врач Санкт-Петербургской Калинкинской больницы П.Е.Обозненко: “Советую вам подчиниться надзору. Поймите, вы ничего от этого не потеряете, наоборот, только выиграете: вы получите право везде ходить, ночевать, где вам вздумается, вас не будут забирать обходы, вся ваша обязанность будет заключаться в том, чтобы один раз в неделю, ... являться к медицинскому осмотру. ... Нет, ни за что! Подчинитесь надзору - в 12-й -15-й раз говорит ей полицейский чиновник. Я согласна подчиниться! ... И женщина вносится в списки, а в графе причин, побудивших ее заниматься проституцией, значится: “нужда” или “по собственному желанию”. Это первый путь подчинения надзору. Таких женщин называли “бланковые” или одиночки, т.е. живущие на квартире по одной и по две, которые ищут покупателя на улицах.

Второй путь попасть под надзор - поступление в дом терпимости. Как только новая пансионерка доставлена сутенером или она сама пришла предложить свои услуги, хозяйка обязана была сообщить об этом в комитет. Вновь поступившая регистрировалась, и ей выдавался “билет”.

Имели место случаи, когда женщина сама заявляла, что желает подчиниться надзору полиции. Такие случаи были редки. Относились они по большей части к особой разновидности поднадзорных, к так называемым “кабинетным” проституткам. “Кабинетные” - особы живущие отдельно, в силу тех или иных обстоятельств занимались проституцией, но не желающие, чтобы кто-либо знал об этом их занятии. Комитет (или полицейские органы) признавая это, устраивал отдельный кабинет для медицинских осмотров таких женщин. К этой категории проституток органы надзора относились с большей требовательностью, т.к. они являлись посетительницами тайных притонов. Из всех категорий “торгующих телом” эта категория могла в любое время посещать врача и была наиболее привилегированной.

Сложившаяся в России, и в городах Западной Сибири, в частности, практика врачебно-полицейского надзора не позволяла полностью воссоздать картину проституции.

Одним из звеньев системы регламентации проституции являлась социальная реабилитация женщин, желающих оставить свое ремесло. Вопрос о снятии девиц с учета входил в ведение Врачебно-полицейского комитета.

В начале ХХ в. полиции очень часто приходилось снимать с учета публичных женщин, так как они просто на проживали по указанному адресу. В полицейских документах против такой девушки значилась запись на основании адресного стола города “за не разысканием”, или “находящиеся в розыске”. Только через год она исключалась. Между тем, большинство таких девушек встречалось в отчетах по задержанию тайных проституток.

Следующую группу девушек составляли исключенные по собственному желанию. Такое желание рассматривалось как возможность возврата к честному образу жизни. В этом случае она писала заявление на имя полицмейстера. Если она желала выехать за пределы города, ей выдавалось временное свидетельство на жительство или паспорт. Но где бы она ни была в течение последующих шести месяцев, за ней устанавливалось наблюдение. Если было замечено, что она вернулась к старому промыслу, то ее арестовывали и препровождали в полицейскую часть.

Третью группу составляли так называемые “порученки”. Для того чтобы девушка была исключена из списков, за нее должен был кто-нибудь поручиться. В материалах архивов можно неоднократно встретить документы подобного рода. Поручителями за девушек выступали в большинстве случаев, их родственники, нередко военные, чиновники различных учреждений, и т.д. Женщины, отданные на поруки, чаще других возвращались под надзор полиции. Дело в том, что довольно часто бывшая проститутка попадала к человеку, не заботящемуся о ее нравственном исправлении. “В большинстве случаев, - как отмечает П.Е.Обозненко,- она попадает в свою же семью, которая уже довела ее до проституции, либо в руки человека, который заботится о ней до тех пор, пока она ему не надоест”.

Публичная женщина могла выехать за пределы города только с разрешения полицейского управления. В этом случае ей выдавалось свидетельство или проходной лист, заверенный печатью управления. Документ этот “видом на жительство” не считался. Проститутка по приезде в новую местность обязывалась отметиться в местном полицейском управлении. Полицмейстер, если находил нужным, мог истребовать на нее необходимые документы с прежнего места жительства. В свидетельстве также содержалось предупреждение об ответственности за предоставление жилья проститутке сверх разрешенного срока.

Публичные женщины, исключенные по причинам “в розыске”, “порученки” и те кто покинули пределы города, составляли около двух третей всего состава исключенных из полицейских списков.

Небольшое число женщин исключалось из списков публичных женщин в случае поступления на работу. Материалы архивов городов Западной Сибири свидетельствуют, что около одной трети бывших проституток поступали на работу в качестве горничных, сиделок в больницы, прислуги, мастериц, наборщиц в типографии, банщиц, и т.п.

Одним из путей вхождения в “честную жизнь” являлось замужество. Так, в 1880 г. в Омске по этой причине было освобождено около 5% проституток. По этой причине в Томске в 1901 г. полиция исключила около 3% женщин. Процедура исключения из списков предусматривала следующие действия: будущий муж должен был написать прошение в полицейскую часть города, где проживала невеста, а также прошение на имя полицмейстера о разрешении на брак и выдаче ей паспорта.

Однако, в редких случаях “бывшие” публичные женщины бросали свое ремесло, выйдя замуж. В Томске распалось две трети браков с бывшими проститутками, в Омске - три четверти.

Девушку могли исключить из списков и в случае административной высылки. Эта мера применялась после выхода девицы из тюрьмы, куда она была помещена за уклонение от медицинского осмотра на основании приговора мирового судьи. В этом случае напротив ее фамилии указывалась причина - “отправлена по этапу”. В 1880 г. в Омске подобная мера была применена к 6% проституток.

Еще один путь исключения из списков - смерть девиц. Согласно отчету врача из Томска Е.Булюкиной с 1891 по 1894 гг. из 377 публичных женщин вследствие смерти было исключено всего 8 женщин, т.е. 2%. Из них 5 скончалось от болезни и 3 от самоотравления. Иногда причиной смерти могло стать убийство возлюбленными.

Практика исключения из полицейских списков совершенно не гарантировала того, что исключенная их них женщина оставляла свой промысел.

Согласно одной из многочисленных инструкций, регламентирующих систему надзора за проституцией, поводом для исключения женщины из полицейских списков могло служить и поступление в богадельню или дом милосердия. В этом отношении показательна деятельность городских обществ в плане возвращения проституток к нормальному образу жизни.

Общественные деятели России на практике воплотили решения Лондонского конгресса, проходившего в июне 1899 г., для борьбы “с торговлей женщинами”. В различных городах России были созданы общества защиты женщин. Первое такое общество было открыто в Санкт-Петербурге в январе 1900 г. В качестве исполнительных органов существовало несколько отделов: отдел расследования, предупреждения, поддержки женской молодежи, учащейся в столице, юридический отдел. Каждый отдел имел свои функции. Большая инициатива была предоставлена участковым попечителям и попечительницам - членам общества. Каждый из них, на своем участке, должен следить за всеми случаями, так или иначе соприкасающимися с задачами Общества. Выборные из членов Общества дежурили ежедневно на врачебно-полицейских смотровых пунктах. Здесь их задача состояла в том, чтобы оказывать возможную нравственную помощь заведомым проституткам и тем, которые еще не были зарегистрированы. Первых старались вернуть на честный путь, а вторых - удержать от окончательного падения. За 4 года своей деятельности “Российское общество защиты женщин” открыло несколько отделений в различных провинциальных городах. Такие отделения созданы в Баку, Полтаве, Одессе, Ростове-на-Дону, Минске, Иркутске, Саратове и других городах.

Для “спасенных” Общество защиты женщин не имело своего специального общежития, а пользовалось услугами двух Петербургских “Домов Милосердия”. “Дом Милосердия для несовершеннолетних” возник еще в 1857 г. по почину великой княгини Марии Николаевны, дочери императора Николая I, пожертвовавшей капитал “на призрение детей, в силу тех или других причин впавших в разврат и ставших на ужасный путь продажи собственного тела”. Сюда направлялись девушки до 16-летнего возраста. В Доме имелось два отделения: “исправительное” для “падших” уже подростков и “предупредительное”. Здесь девушки проходили курс двухклассного городского начального училища и кроме того обучались некоторым женским ремеслам.

Второй “Дом Милосердия для совершеннолетних” был в 1863 г. на средства той же великой княгини. Сюда направлялись девушки от 16 до 35 лет. В отличие от “Дома для несовершеннолетних” здесь обучали только грамоте и два раза в неделю - закону Божьему. Остальное время уделялось различным женским ремеслам. Из проданных изделий 20% принадлежало воспитанницам.

Томское общество защиты женщин “Пчельник” было создано в 1904 и просуществовало до 1917 гг. Оно находилось под патронажем жены губернатора. Во главе общества в 1906 г. стояла баронесса М.Н.Нолькен, в 1912 г. председательницей общества была избрана А.А.Кухтерина, в состав правления Общества входили Е.И.Бересневич, Г.И.Ливен, В.А.Пудовников, Н.С.Боголюбский, П.Т.Виноградов, В.Э.Мейер. По данным на 1912 г. Общество имело богадельню для призрения женщин, в которой находилось 43 женщины. Неоднократно для пополнения средств Общества устраивались лотереи-аллегри (музыкальные вечера).

В Омске филиал Всероссийского общества защиты женщин был открыт только в 1916 г. В сентябре-октябре 1916 г. санитарное бюро города получило Устав Киевского отделения Всероссийского общества защиты женщин. Городская дума ассигновала на организацию омского отделения 3000 рублей. Однако, активной деятельности общество не вело.

Таким образом, филиалы Российского общества защиты женщин в Западной Сибири не вели активной работы по “исправлению” падших женщин и ослаблению их влияния на окружающее общество.

Российская система регламентации стремилась не допускать общения проституток с благонравными лицами. Публичной женщине запрещалось ходить по некоторым улицами; для нее был закрыт доступ в некоторые увеселительные заведения, например, театр. Эти ограничения зависели не от ее поведения, а от того факта, что она проститутка. Это ограничение один из главных пунктов регламентации. В действительности же оно практически не действовало. Никакой здравомыслящий человек не будет рассматривать прогулку по улице как преступление. К тому же, если женщина зарегистрированная одиночка, ей разрешалось (правилами) искать своих клиентов.

Общероссийская система регламентации испытывала и некоторые трудности. Главной из них было запрещение вносить в списки проституток несовершеннолетних лиц.

Согласно правилам “для содержательниц домов терпимости”, “публичных женщин” (1844 г.), в публичные дома разрешалось принимать женщин с 16 лет. Но многочисленные наблюдения полицейских показывали, что поступление в дом терпимости в столь раннем возрасте оказывало на девушек крайне вредное влияние как в физическом, так и в нравственном отношениях. Ввиду этого в 1901 г. было признано медицинским советом империи установить возраст для поступления в публичный дом с 21 года. Однако этот пункт легко обходился девушками. Бывали случаи, когда девицы получали годовой паспорт на жительство, при этом возраст намеренно завышался. Иногда же они его просто “забывали” и поступали в публичный дом по своему внешнему виду. В Томске в 1886 г. из 132 зарегистрированных женщин в возрасте до 21 года находилось 37% в публичных домах и 26% одиночек. Из них в возрасте до 21 года были исключены их списков только 6 (4%), а остальные продолжали свое ремесло.

Другая трудность регламентации заключается в том, что по мере того как одни женщины вносятся в списки, другие из них исчезают. По данным Е.Булюкиной в Томске за 1891-1894 гг. в домах терпимости было 377 проституток, из этого числа только 15% находились непрерывно в них; 26% из них в течение этого времени выбыли, а спустя некоторое время снова поступили; 7% женщин проделали этот путь 2-3 раза; 47% проституток или выбыли из пределов города, или заявили о прекращении ими профессии и остались в городе, или скрылись неизвестно куда”.

Приведенные данные свидетельствуют, что процесс формирования института регламентации проституции не был совершенным. Здесь было много нерешенных проблем.

По существующим законодательным актам категорически запрещалось открытие своего собственного или нанимаемого дома для непотребства. Несмотря на это публичные дома существовали повсеместно и официальное запрещение их на деле нигде не исполнялось. В связи с этим Государственным советом было признано “непотребство в виде ремесла ...злом необходимым, но разврат при этом необходимо подчинить положительным правилам”.

В соответствии с действующей системой регламентации были установлены места расположения борделей, число и возраст их обитательниц, врачебный контроль над ними, денежные взаимоотношения между хозяйкой и девушками. По всем пунктам требования регламентации носили совершенно определенный характер. Максимальное количество обитательниц не должно было превышать цифры, указанной полицией, нельзя было принимать в эти дома несовершеннолетних посетителей.

Еще в 1844 г. появились первые правила для содержательниц и обитательниц публичных домов, просуществовавшие практически без особых изменений почти двадцать лет - до 1861 г., когда в них внесли дополнения, касавшиеся особых домов свиданий. Основные же положения документа остались прежними. Они содержали в себе несколько добавочных положений чисто полицейского характера, а также некоторые из них регулировали взаимоотношения между проституткой и содержательницей дома терпимости. Небольшие изменения были сделаны в 1868 г.

Правила для публичных женщин, изданные 29 мая 1844 г. состояли из 11 параграфов. Из которых 3,4,5,6,7,8 параграфы санитарного характера, причем 3,4 и 8 параграфы содержат ряд советов о поддержании гигиены. “В содержании себя публичная женщина должна сохранять опрятность... каждую неделю непременно ходить в баню, как можно меньше употреблять белил, румян, сильно душистой помады, мазей и притираний.”

Остальные 1,2,9,10,11 параграфы контрольно-полицейского характера. “Публичная женщина обязана во всей строгости выполнять правила,” если “выходит из дома, должна всегда иметь при себе медицинский билет о состоянии здоровья”, а также “поменять место жительства может с ведома полиции”. Публичные женщины, “если не хотят жить в борделях, могут проживать и на квартирах...”, “должны воздерживаться от излишнего употребления вина и вести себя как можно скромнее...”, “запрещается бывать в театрах, в бельэтажах”, “медицинские билеты заменяют паспорт”.

В 1861 г., а затем в 1868 г. в правила для публичных женщин были внесены небольшие изменения. Теперь они включали в себя 20 параграфов. Из них 1,3,5,6,7,8,9,12,15,16 параграфы отражали врачебно-полицейскую сторону регламентации проституции, а 2,4,10,11,13 параграфы санитарного характера. 17,18 и 19 параграфы регулировали взаимоотношения между содержательницей публичного дома и проживающей у нее публичной женщиной. Изменения заключались в том, что с одной стороны содержательницы публичных домов получали больше прав воздействия на проституток, чем прежде. А именно, было зафиксировано, что содержательница имела право единолично следить за соблюдением Правил жизнедеятельности публичных женщин. А с другой стороны, на лицо было еще большее закрепощение публичных женщин в правовом отношении.

Правила для содержательниц домов терпимости изданные 28 июля 1861 г. состояли из 49 параграфов. Из которых 1-10, 41 параграфы посвящены открытию и закрытию домов; 11-16, 38-40, 43-47 посвящены “кадрам” домов; 17-29, 42 - содержали ряд советов о поддержании гигиены проституток и помещения; 30-37 регламентировали отношения с посетителями; 38-40, 48-49 параграфы контрольно-полицейского характера.

Существенным изменением явилось то, что впервые по Правилам 1868 г. были закреплены общегражданские права публичных женщин и содержательниц домов терпимости. Так, 9 параграф Правил для публичных женщин и 40 параграф Правил для содержательниц публичных домов 1868 г. гласили: “...за неисполнение правил подвергаются ответственности на основании общих судебных уставов”.

В соответствии с правилами для содержательниц домов терпимости они не могли содержать больше публичных женщин, чем означено в свидетельстве, выданном на право содержания заведения. Хозяйки не могли допускать к промыслу посторонних женщин, которые не записаны в списке живущих у нее, “о всякой вновь прибывшей, они должны были докладывать в полицейское управление или проституционный стол, и не допускать ее к промыслу пока она не будет освидетельствована врачом и ей не будет выдан медицинский билет”. В домах терпимости воспрещалось вешать портреты Высочайших особ.

В домах “окна, выходящие на улицу должны были постоянно плотно закрыты, днем занавесками из белой кисеи, коленкора и т.п., вечером же и ночью ставнями или толстыми шторами; дом должен быть хорошо проветриваем; в квартирах должна соблюдаться опрятность и чистота.” Но на самом деле, жизнь женщин в публичных домах, в санитарном плане, была ужасной. Как отмечал профессор Томского университета Е.С.Образцов “в Томске их (дома - А.Б.) можно разделить на средние и плохие. Есть дома, в которых все комнаты для проституток темные, без окон, с удушливым, тяжелым воздухом, сырые и грязные. В большинстве домов кровати и тюфяки ветхи и грязны. Постельное белье также грязно, с пятнами и меняется раза 2 в неделю”.

В Правилах оговаривались и обязанности хозяйки по ведению расчета с девушками за предоставленную одежду. Однако в публичных домах процветал страшный произвол хозяек. Это выражалось в полном присвоении последней заработка проститутки, в частности, посредством продажи ей необходимых предметов одежды и туалета по баснословным ценам. В результате накапливались долги и оставить публичный дом было невозможно. Чтобы как-то контролировать сложившуюся ситуацию, были введены расчетные книжки с каждой девицей, куда записывались долги публичных женщин перед содержательницей. Эти книжки постоянно проверялись околоточными надзирателями. Но были случаи, когда женщины, поступившие в заведение “получали от хозяйки одежду и, не прожив одного года в доме, тайком убегали, а затем приходили в полицию с жалобой на хозяйку о притеснениях”. Полицейское разбирательство заканчивалось в пользу публичной женщины, после чего все имущество оставалось у нее.

По правилам для содержательниц в домах терпимости дозволялось иметь фортепиано, “но строго воспрещалась всякая другая музыка”. В прошениях на имя полицмейстера города о разрешении иметь рояль они объясняли это желание тем, что “такого рода инструмент причисляется к разряду салонных инструментов и игра на нем ничем не сможет причинить вред, кроме эстетического удовольствия посетителей”. Кpоме того, содержательницы заботились и о повышении культурного уровня самих проституток. Так, в публичный дом Феклы Николаевны Зубаpевой приглашался музыкант для преподавания уроков музыки на гитаре и балалайке публичным женщинам.

Продажа крепких напитков и табака в публичных домах запрещалась. Но в реальности хозяйки не прочь были раздобрить посетителей спиртными напитками, из-за чего нередки были в домах пьяные драки, поножовщина, и другие хулиганские выходки. Стражи порядка за определенную мзду, как правило, закрывали глаза на эти безобразия.

Формально за разные проступки ( не выполнение правил для содержательниц домов терпимости, невыдачу медицинских билетов девицам, содержание тайных проституток, продажа спиртных напитков и т.п ), по решению полицейского управления содержательница, кроме привлечения к судебной ответственности, лишалась права на содержание дома и он закрывался. Правда, она могла открыть его снова на уже указанных условиях. Так, в 1909 г. в Томске из 32 существовавших публичных домов, за нарушение Правил и продажу спиртных напитков были закрыты всего 3 дома (9%). Необходимо отметить, что существовавшая система контроля за деятельностью домов позволяла легко ее обходить и хозяйки публичных домов, в большинстве случаев, оставались безнаказанными.

В XIX - начале ХХ вв. Россия пошла по пути признания проституции как реального факта с которым практически невозможно бороться до полного искоренения и необходимости, вследствие этого оказывать административное влияние в целях упорядочивания и смягчения причиняемого этим явлением обществу вреда. В законодательных актах с 1845 г. занятие проституцией переводится из уголовно-наказуемого деяния в степень порока. С этого времени вводятся регламентирующие акты для всех проявлений проституции (публичные женщины, деятельность домов терпимости и их содержательниц, а так же предпринималась неудачная попытка введения осмотров мужчин, при посещении публичного дома). Если в первое десятилетие существования регламентации в России первые распоряжения Министерства Внутренних дел определяли только направления организационной работы Врачебно-полицейских органов, то в дальнейшем на первый план выдвигались медико-охранительные стороны деятельности органов надзора.

К особенности врачебно-полицейского надзора в городах Западной Сибири следует отнести отсутствие Комитетов как самостоятельных организаций. Их функции выполняли полицейские чины. У органов надзора за проституцией были двоякие обязанности. Во-первых, они наблюдали за регистрированными женщинами, с целью недопущения нарушений ими правил. Во-вторых, полиция была обязана следить за незарегистрированными проститутками. По правилам надзора существовало несколько условий для внесения в полицейские списки и несколько групп причин для исключения из них.

Система правовой регламентации страдала и некоторыми недостатками, заложенными в ней самой. И с другой стороны ее действенность ослаблялось алчностью и нерадивостью исполняющих ее чиновников.

Борьба с проституцией, ее регламентация осуществлялись только государственными структурами. Сибирская общественность этими проблемами целенаправленно не занималась, о чем свидетельствует низкая активность общества защиты прав женщин. В заключении отметим, что общероссийская система регламентации проституции была отменена Временным правительством в 1917 г. по примеру европейских стран.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

§ 2. САНИТАРНЫЙ КОНТРОЛЬ ЗА ПРОСТИТУЦИЕЙ В 1880-е - 1914 ГГ.

Правовая регламентация в городах России предусматривала введение санитарного контроля за проституцией. Для реализации этой цели в городах Западной Сибири использовался штат городских больниц из врача и нескольких сестер. В 1898 г. для освидетельствования проституток в Томске был назначен специальный врач. В 1910 г. на очередном заседании томской думы было издано постановление о замене городского врача для осмотра проституток на специалиста по венерическим болезням. На его содержание городская дума ежегодно отпускала средства. В 1911 г. сумма составила 1661,5 рублей, что составляло 1,9 % от городского бюджета. При этом содержание врача сифилидолога и фельдшера обходилось ей в 2040 рублей, а содержание кожно-венерологической больницы без амбулатории 9493,6 рублей.

Медицинского персонала (прежде всего врачей) для обследования проституток не хватало. Так, в 1910 г. на 156 проституток Томска приходился всего один врач. Если при этом учитывать, что осмотры проходили минимум два раза в неделю, то получим, что в один день врач должен был осматривать 52 женщины. Недостаточность медицинского персонала для осмотра публичных женщин это беда не только городов Западной Сибири. К.Л.Штюрмер в 1897 г. отмечал, что в тех городах, где действовали Врачебно-полицейские комитеты медицинского персонала едва хватало. Так, в Санкт-Петербурге в 1889-1897 гг. в штате Комитета работали 8 врачей, 3 акушерки и 3 сиделки. Если учесть, что в 1889 г. в столице насчитывалось 2815 зарегистрированных публичных женщин, то на одного врача приходилось около 200-300 публичных женщин.

Врачебный осмотр проституток производился либо непосредственно в домах терпимости, либо для одиночек - в больнице, куда они должны были являться в назначенное время. В городах Западной Сибири такая практика также имела место. До начала ХХ в. сведений о месте врачебного осмотра не сохранилось. С начала ХХ в. осмотры проходили в Омске при городской больнице, а затем в специальном помещении. В Омске в 1909, 1912 гг. оно размещалось в помещении Ночлежного дома, на углу Тюремной и Вдовьего переулка в доме N238, в 1910-1911 гг. пункт осмотра размещался в доме Сеничкина на Думской улице. Врач принимал по средам и субботам с 10 до 17 часов.

В Томске до 1901 г. осмотры производились при городской больнице, а затем в специально отведенных помещениях. В отличие от Омска осмотры проходили три раза в неделю. В среду и субботу с 13 до 17 часов в помещениях публичных домов Е.Бабенковой и Рохи Бобович, а в четверг с 13 до 17 часов в приемном покое IV полицейского участка. Одиночки осматривались у себя дома. В 1911 г. осмотры женщин из публичных домов производились в доме терпимости Иримберг, одиночки осматривались у себя на дому, а задержанные - тайные - в Желтовском пункте при 4 полицейской части города Томска и на квартире врача.

В конце ХIХ - начале ХХ вв. врачебный осмотр был поставлен весьма неудовлетворительно: производился он в ужасных гигиенических условиях, число медицинского персонала и оборудования было недостаточно. В следствии этого сам осмотр заключался только в осмотре половых органов женщины. Для распознания венерических болезней был необходим и осмотр слизистых оболочек полости рта, носа, зева.

В мировой практике санитарной регламентации исследование и лечение не везде было платным. Если в ряде городов России Санкт-Петербурге, Москве, Минске и других исследование и лечение было бесплатным, то в городах Западной Сибири оно было платным. При этом деньги за лечение и обследование вносили как публичные женщины, так и хозяйки публичных домов. В Омске за девиц из публичного дома платили содержательницы. Деньги вносились в кассу городской управы. Так, по данным архива, за лечение проституток в городской больнице наиболее часто встречающаяся сумма составляла 1,96 руб. . Хозяйки домов неохотно вносили оплату. В случае неуплаты, возбуждалось гражданское дело, и в судебном порядке хозяйка принуждалась к оплате. Подобная практика, по данным врача-исследователя А.Ф.Флекснера, встречалась в Риме. В Дрездене каждая зарегистрированная женщина обязана была состоять членом больничной кассы, где с нее взимали определенный взнос. Это давало ей право в случае болезни бесплатно пользоваться больницей. Такая практика существовала в Томске. Ежемесячный взнос здесь составлял 5 рублей.

Зарегистрированная проститутка подлежала периодическим врачебным осмотрам два раза в неделю. Кроме того, зарегистрированная или находящаяся под наблюдением проститутка вновь обследовалась когда ее подвергали аресту за какой-нибудь проступок, независимо от срока ее регулярных осмотров. Тайные проститутки могли быть насильственно подвергнуты врачебному осмотру по предписанию полиции. В случае неявки на обследование законопослушные проститутки писали “объяснительную” записку.

Как показывает таблица 7 в Томске при сокращении численности публичных женщин надзор со стороны врачебных органов колебался в различных пределах. Если в 1889 г. при максимальном числе публичных женщин он составил только 4 % от необходимого количества, то в1891 г. когда в городе было наименьшее число публичных женщин количество осмотров достигло максимального числа и составило 42%. В Санкт-Петербурге наблюдается тенденция увеличения числа публичных женщин, но процент проведенных осмотров остается на прежнем уровне. В целом можно отметить, что в Российской столице медицинский надзор за проституцией был значительно лучше, чем в сибирской провинции.

Несоответствие количества проведенных и необходимых осмотров объясняется несколькими причинами. Во-первых, число публичных женщин указано по списочному, а не по явному составу. Под “списочным” имеется в виду полный список публичных женщин на данный год, с постоянным внесением новых в их число и без исключения выбывших. “Явный” состав - это количество публичных женщин реально промышлявших в данном году. Во-вторых, отсутствие действенного механизма принудительного привода на врачебные осмотры в случае неявки. Однако степень посещаемости для различных групп и городов была не одинакова (таблица 8).

При сопоставлении показателей Омска, Томска и Санкт-Петербурга можно в целом отметить, что в городах Западной Сибири по сравнению со столицей России количество посещений врачебных осмотров женщинами было меньше. Что связано, видимо с недостаточной эффективностью деятельности органов врачебно-полицейского надзора в провинции.

 

 

Таблица 7.

Количество медицинских осмотров проституток

г. Томска и г. Санкт-Петербурга в 1889-1893 гг. (абс., %)

Года

Число проституток

Количество

   

необходимых осмотров

проведенных осмотров

 

Абс.

Абс.

Абс.

%

Томск

1889

1149

117198

4344

4 %

1890

495

50490

19940

36 %

1891

163

16626

6993

42 %

1892

217

22134

6182

28 %

1893

210

21420

5657

26 %

Санкт-Петербург

1889

2815

287130

97238

34 %

1890

2926

298452

103404

35 %

1891

3235

329970

104754

32 %

1892

3242

351084

111068

32 %

1893

3241

330582

111068

35 %

Источник: Отчет медицинского департамента МВД за 1889 г. СПб.: Тип. МВД., 1891. - С.114-123; за 1890 г. СПб.: Тип. МВД., - С.160-167; Булюкина Е. К вопросу о врачебно-полицейском надзоре за проститутками. Томск: Губернская тип., 1895. - С.26-29; Штюрмер К.Л. Проституция в городах // Труды высочайше разрешенного съезда по обсуждению мер против сифилиса в России. СПб.: Тип. МВД, 1897. Т.2. - С. 47-48, 83; РГИА Ф.1284. Оп.223. Д.12. Л.107; Оп.194. Д.115а. Л.68.

Таблица 8.

Количество среднегодовых медицинских осмотров,

приходящихся на одну публичную женщину в г. Томске, г. Омске

в сравнении с Санкт-Петербургом в 1889-1893 гг. (абс., %).

Года

На одну женщину приходится осмотров

 

дома терпимости

одиночки

 

абс.

%

абс.

%

Томск

1889

11

11%

3

3%

1890

54

52%

32

31%

1891

49

48%

22

22%

1892

30

30%

23

23%

1893

27

26%

26

25%

Санкт-Петербург

1889

91

91

24

4

1890

93

93

27

7

1891

95

93

25

4

1892

91

89

27

6

1893

96

94

27

6

Источник: Отчет медицинского департамента МВД за 1889 г. СПб.: Тип. МВД., 1891. - С.114-123; за 1890 г. СПб.: Тип. МВД., - С.160-167; Булюкина Е. К вопросу о врачебно-полицейском надзоре за проститутками. Томск: Губернская тип., 1895. - С.26-29; Штюрмер К.Л. Проституция в городах // Труды высочайше разрешенного съезда по обсуждению мер против сифилиса в России. СПб.: Тип. МВД, 1897. Т.2. - С. 47-48, 83.

Конечная цель медико-полицейского надзора в городах состояла в предотвращении распространения венерических болезней посредством проституции. Для больных венерическими болезнями обязательным было больничное лечение. В городских больницах для лечения венерических больных существовали специальные отделения. В Томске и Омске больных отправляли на лечение в больницу приказа Общественного призрения; а также они могли проходить лечение в амбулаториях при обществе сестер милосердия и обществе борьбы с туберкулезом. Медицинскую помощь можно было получить и у суточных дежурных фельдшеров и ночных дежурных врачей. Число штатных кроватей в венерических женских отделениях больниц общественного призрения было не большим. В Омске с 1909 по 1916 гг. - 13 кроватей. В Томске оно увеличилось с 4-8 в 1880-1889 гг., до 60 с 1906 по 1916 гг. Из отчетов Омской городской больницы оказывается, что ее венерическое отделение, как правило, было переполнено, а в отдельные месяцы (зима) приходилось ставить дополнительные кровати или выписывать не долечившихся женщин.

Томским врачом смотрового полицейского пункта за 1881-1893 гг. отправлено в больницу приказа 209 больных проституток, по данным же больницы за два года (1891 и 1892, за 1893 г. нет сведений), их лечилось 13. Разницу в данных можно объяснить следующими причинами. Проститутки под любым предлогом избегали больничного лечения. Каждый день “лежки” в больнице означал потерю заработка. Поэтому они сознательно шли на риск заразить клиента. Эта “нравственная” позиция проституток отражала одно из профессиональных правил поведения всего клана “вольных женщин”. Это подтверждается сведениями собранными врачами смотрового пункта Томска в 1895 г. В больницу было отправлено 23 больных проститутки, поступило же только 12 (52%). Часть больных проституток не попадала в больницу вследствие “отказа ей в приеме”, за неимением свободных мест в женском сифилидологическом отделении больницы, располагающим очень ограниченным количеством кроватей.

Медицинского персонала для полного лечения больных также не хватало. Лечение в больнице из-за ограниченности средств было кратковременным и не всегда эффективным, часто обходились амбулаторией. Но в этом случае, больная женщина лечась “на ходу”, как правило, продолжала свое занятие.

К концу 1880-х гг. империю захлестнула волна венерических болезней, особенно, сифилиса. По общероссийской статистике на города Западной Сибири в 1889 г. приходилось более 3000 случаев заболевания или 7,31% при численности населения 41000 жителей (Томск) и, соответственно, 500 (1,31%) и 38000 (Омск) случаев заболевания венерическими болезнями. В большинстве случаев венерические болезни передавались половым путем. Среди наиболее значительных очагов распространения заболеваний были публичные женщины. Так, в Омске в 1889 г. по официальным данным из 44 публичных женщин было зарегистрировано больных сифилисом более половины женщин. А в Томске из 98 женщин больных оказалось около 40%.

Для более наглядной иллюстрации излагаемого материала приведем данные отчетов венерических отделений Омской и Томской больниц Ведомства Общественного призрения. В 1913 г. согласно расчетам доктора больницы М.И.Кузьмина из 201 пациентки отделения бесспорное большинство составили проститутки - 109 (54%), прислуга - 40 (20%), рабочие - 29 (14%), хозяева - 16 (8%), ремесленники - 5 (3%), свободные профессии - 1 (0,5%), прочие - 1 (0,5%). Такой расклад пациенток по роду занятий закономерен. Занятость в частных домах в качестве прислуги (нянечек, кухарок и др.) являлось для женщин основным видом трудовой деятельности, жизнеустройства (наличие койки и питания в доме). Рабочие-женщины по сравнению с иными категориями тружениц менее всего подвергались опасности попасть в дом терпимости. Но они не прочь были прибавить кое-что к своему скудному заработку, пополняя тем самым среду тайных проституток.

Среди проституток Томска заболеваемость венерическим болезнями была так же высокой. До 1902 г. положение с регистрацией больных венерическими болезнями оставалось плачевным. Первую городскую регистрацию больных сифилисом и венерическими заболеваниями предприняли врачи в 1902 г. К этому времени в городе насчитывалось 37 вольнопрактикующих врачей. Из них только 25 приняли участие в этом деле. Сведения поступали от врачей амбулаторий: городского управления, общины Красного Креста, клинической сифилидологической, и больницы Ведомства Общества Призрения.

Регистрация больных заключалась в сборе специальных карточек, куда были внесены следующие вопросы: фамилия, имя, возраст, семейное положение, профессия, сословие, вероисповедание, местожительства, способ и источник заражения.

Томский опыт регистрации дал сведения о 3841 случае болезни, из них 1880 (49%) случаев всех проявлений сифилиса, 537 (14%) - мягкого шанкира и 1424 (37%)- всех проявлений перелоя. Из собранных случаев заболевания сифилисом жители Томска составили 79%, 12% жители сельской местности, по 9% сведений нет. По половозрастному признаку сифилитики разделились следующим образом: 62% мужчин, 37% женщин, и 1% нет сведений. Самое большое число заболевших пришлось на людей в возрасте от 20-30 лет - 37% человек т.е. самое работоспособная часть населения. Наименьшее число заболеваний у людей от 70 до 90 лет.

Вызовет интерес и профессиональная принадлежность сифилитиков. Из всего собранного материала (1880) необходимо исключить 139 случаев заболевания сифилисом, так как при регистрации не была указана профессия. Все профессии были разделены на 19 категорий. Самое большое число случаев заболевания у чернорабочих - 22% человек, прислуга женская, кухарки, няни дали 13% случая, наименьшее число заболеваний у парикмахеров - 0,05%, в среде проституток зафиксировано только 2% случая.

На наш взгляд, ничего удивительного в том, что первое место заняли чернорабочие, нет. К этой категории принадлежали мужчины большей частью холостые или, находящиеся на промысле, у которых потребность во внебрачных половых отношениях очень большая. Среди потребителей проституции мужчин – значительная часть рабочие.

Домашняя прислуга также большей частью вербовалась из деревень и провинции, оказавшись в городе, в чужой среде, они были наиболее беззащитными. Домашняя прислуга легко вставала на путь проституции, поскольку получала ничтожное вознаграждение за свой труд. Маленькое количество заболеваний в среде проституток можно объяснить в том числе и регулярными врачебно-медицинскими осмотрами.

Источником полового заражения выступали проститутки в 213 (11%) случаях. Дома терпимости были указаны в 201 (11%) случае, частные дома - 220 (12%), пивные и квасные 69 (3%), торговые бани - 26 (1%), улица - 12 (6%), гостиница или меблированные комнаты - 2 (0,1%). Из этого видно, что тайная или явная проституция процветала повсеместно.

В конце ХIХ - начале ХХ вв. единственным спасительным средством для больных венерическими болезнями являлась медицина. Однако врачебный осмотр испытывал следующие трудности: производился он в ужасных гигиенических условиях, число врачей и медицинского персонала было недостаточно для все увеличивающегося количества продажных девиц, можно также говорить и о не достаточности медицинского оборудования, а так же не всегда и везде практиковалось больничное лечение, часто обходились только амбулаторным. Одной из причин нежелания подвергаться врачебному надзору была достаточно высокая плата за лечение.

К концу 1880-х гг. медики отмечали большое распространение венерических болезней в империи. Города Западной Сибири не были исключением. Хотя процент заболеваемости среди “официальных проституток” был невысоким, но они зачастую были источником заражения, принося тем самым вред обществу в целом. Это позволяет судить о неэффективности системы регламентации “продажной любви” существующей в рассматриваемый период.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 3. ОТНОШЕНИЕ ОБЩЕСТВА К ФЕНОМЕНУ ПРОСТИТУЦИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ ХIХ - 1910-х гг.

§ 1. ОБЩЕСТВЕННАЯ МЫСЛЬ О СОЦИАЛЬНОЙ СУЩНОСТИ

ПРОСТИТУЦИИ И ЕЕ МЕСТЕ В ОБЩЕСТВЕ

В России возникновение капиталистического рынка, появление коммерческой культуры и зарождение системы профессиональных объединений дали толчок соперничеству за право регулировать нормы сексуального поведения, определять границы индивидуальной свободы и отделять частную жизнь человека от жизни общества. Переход от административных и традиционных норм к правовым принципам управления происходил в России гораздо медленнее, чем в европейских странах. Процессы урбанизации и индустриализации приняли здесь такие формы, которые резко отличались от западных, где кардинальные изменения в социально-экономической сфере зашли уже достаточно далеко. Прогресс европейской культуры продолжал оказывать влияние на взгляды профессиональной и интеллектуальной элиты.

Имея возможность достаточно рано познакомиться с западной критикой буржуазной культуры, российская элита, выступавшая за раскрепощение женщины, прочтя сочинения Чарльза Фурье, не доверяла буржуазным представлениям о правилах приличия в области секса еще задолго до того, как что-либо, напоминающее средний класс, появилось в России.

В среде образованных слоев города постепенно начало формироваться представление о том, что отношения между супругами должны быть отношениями между свободно избранными партнерами, защищенными от вмешательства извне и имеющими целью воспроизводство потомства и заботливое его воспитание. Такое представление резко отличалось от представлений, бытовавших как в больших крестьянских семьях, так и в помещичьих усадьбах еще во второй половине XIX в., согласно которым вся частная жизнь и удовлетворение личных нужд, потребностей и желаний были подчинены интересам семьи. Тем не менее, российские защитники прав личности в сфере половых отношений не воспринимали представления о семейной жизни, с которыми выступали представители среднего класса, как некий социальный идеал.

Большинство из российской светской элиты - Л.Толстой, Н.Чернышевский, А.Герцен, М.Арцыбашев, Н.Баженов и другие - выступали против традиционного патриархального порядка и всего того, что он защищал - устаревших канонов семейной жизни, всемогущества полиции. Многие сознавали, что тяжелое положение женщины в обществе определялось отсутствием гражданских прав. Они были рьяными сторонниками “просвещения”, полагая, что образование и социальные реформы будут их союзниками в борьбе с существующим тотальным контролем за жизнью общества и тиранией устоявшихся обычаев. Восприняв либеральный идеал свободной личности, они зачастую отвергали то уважение к эгоизму и возможности самовыражения индивида, которые были характерны для капиталистического Запада.

Критики пореформенного социального строя считали отношения между полами в крестьянской среде пережитками рабства. С их точки зрения, патриархальные отношения в семье увековечивали ту абсолютную власть, которой теперь лишились помещики и которой все еще обладало самодержавие. Подчиненное положение женщины являлось отражением того неблагополучного положения с гражданскими свободами самих мужчин, которое сохранилось даже после проведения реформ. Но те же самые критики весьма неохотно высказывали положительное отношение к тому радикальному индивидуализму, который скрытно существовал в современных городских семьях и который таился в требованиях женщин о предоставлении им свободы в вопросах секса.

В среде российской интеллигенции постоянно утвердилось мнение о существовании в стране специального женского вопроса. Он, конечно, являлся как бы частью происходивших тогда буржуазных преобразований и был во многом связан с общей тенденцией борьбы против самодержавия и крепостничества. К тому времен относится крылатая фраза Д.И. Писарева “Женщина ни в чем не виновата”, которую он высказал в статье “Женские типы в романах и повестях Писемского, Тургенева и Гончарова”. “Мужчина, - утверждал Д,И. Писарев, - гнетет женщину и клевещет на нее... постоянно обвиняет ее в умственной неразвитости, в отсутствии тех или других высоких добродетелей, в наклонностях к тем или иным преступным слабостям...”. Какая-то часть демократической общественности действительно рассуждала таким образом, оценивая тенденции роста рядов проституток. По мнению революционных демократов и борцов за женское равноправие, именно буржуазные преобразования, отход от прежних моральных и нормативных устоев жизни общества способствовали развитию института продажной любви.

В конце XIX в. подобные идеи получили особое развитие. Представительницы женского демократического движения, которое стало явно склоняться к воинствующему феминизму, пытались вообще возложить ответственность за все девиантные проявления в обществе на мужчин. Были даже предложения запретить изучать личность проститутки медикам и юристам, так как исследования такого рода якобы травмировали и без того израненные души продажных женщин.

Против подобного подхода к проблеме проституции выступил в конце 1880-х гг. известный сифилидолог России, профессор В.М. Тарновский. Он резко осудил эти псевдофилантропические идеи, заявив, что изучение болезни и сбор анализов направлены вовсе не на оскорбление больного, а на его исцеление. Однако здравые идеи В.М.Тарновского потонули в море нараставшего в России революционного подъема, возродившего феминистические прожекты решения проблемы проституции.

После 1905 года открылись новые политические возможности, были смягчены цензурные ограничения, непривилегированные группы населения обрели больше свободы. Трудящиеся классы, на которые ранее смотрели как на находящихся в стадии формирования, вдруг предстали перед глазами изумленного общества совсем другими - напоминавшими самые опасные, пользующиеся плохой репутацией классы западного общества, преступные и развращенные. Проститутки, которых раньше рассматривали в качестве жертв экономических условий и нравственной недоразвитости мужчин стали представлять собой угрозу как биологической, так и социальной патологии.

Кризис, который переживала российская элита перед первой мировой войной, проявился частично в ее поглощенности проблемами сексуальных наслаждений и сексуальных расстройств.

Контроль за нравственностью со стороны властей и общественного мнения можно было обнаружить даже в пересмотренном Кодексе 1903 года, привели к замене религиозных понятий на понятия общественного патронажа. Однако замена не получилась ни полной, ни согласованной, имея в виду строго либеральное видение гражданского общества. Вопрос о том, как относиться к лицам, занимающим подчиненное положение в сексуальной иерархии, оказался камнем преткновения для тогдашних принципов права, которые легли в основу реформы 1903 г. Даже в новом Кодексе женщины оставались объектом охранительного попечения, что лишало их определенных преимуществ, которые они могли бы так или иначе извлечь из ослабления отставшей от жизни патриархальной системы. Женщины обладали ограниченной дееспособностью в глазах закона, что убедительно продемонстрировало положение, сложившееся с проституцией. Конечно, женщины не являлись единственной социальной группой в царской России, которой было отказано в полном правовом статусе. Женщины подвергались двойному ограничению в отношении своего полового статуса: в рамках семьи они подчинялись власти мужчин, а вне ее - власти полиции, если, будучи проститутками, они порывали с семьей и связанным с нею детородным сексом. Но если женщинам, принадлежащим к любой социальной группе, и “удавалось избежать контроля со стороны семьи, они все равно оставались в поле зрения полиции, которая обладала такой же абсолютной, никем не оспаривав властью над ними, как и их мужья и отцы”.

Действующий Кодекс 1845 г. классифицировал половое преступление как разновидность нарушения общественного порядка, подчеркивая его сходство с видами правонарушений, борьба с которыми была отнесена к компетенции полиции. Кодекс же 1903 года, наоборот, устанавливал наказание за такие преступления, но не как за нарушение общественного порядка, а как за причинение ущерба физической и психической неприкосновенности или нарушение личных прав их жертв. Эта новация исходила из демократического представления о том, что именно физическая неприкосновенность личности является одним из важнейших условий для ее успешного формирования. Тем не менее в Кодексе сохранился один термин, использовавшийся для классификации преступления, совершаемого на сексуальной почве, связанного с нарушением общественного порядка и вмешательством вследствие этого полиции - непотребство, или проституция, исконно женское сексуальное правонарушение. Выбор именно этого термина наводит на мысль о противоречивости позиций по вопросу о сексуальном поведении женщин являлась одной из причин, породивших тогдашнюю путаницу в законодательстве.

Правоведы активно поддерживали понятие полицейского государства: роль которого сводилась к поддержанию всеобщего благосостояния с помощью надзора и активного вмешательства в жизнь общества. В России регулирующие функции полиции продолжали все еще интенсивно использоваться. Они проводили принципиальное различие между функцией судов, которые наказывали за действия, нарушающие “писаные законы”, и функцией полиции, которая старалась контролировать поведение, само по себе не являвшееся преступным, но способное содействовать преступной деятельности.

Действия полиции были направлены против “соблазнов, разрушающих нравственный порядок, мешающих нравственному развитию массы и составляющих нередко главную причину нравственного падения отдельных лиц” . Проституция и являлась одним из этих “соблазнов”, с которым полиция боролась. Эти Правила, которые Владимир Дмитриевич Набоков, известный противник административного стиля в управлении государством, называл “чудовищными окаменелостями”, давали возможность полиции наказывать обе стороны, участвующие в купле-продаже сексуальных удовольствий, путем наложения штрафов или отправления в тюрьму для отбывания небольшого срока. В конце XIX в. занятие проституцией (как, например, и распитие спиртных напитков в общественных местах) не являлось уголовным деянием, хотя и способствовало созданию атмосферы аморальности и преступности. Полиция также пользовалась правом производить облавы на беспризорных девиц “сомнительного поведения” из беднейших и пользующихся дурной славой социальных слоев, которые могли быть заподозрены в распространении венерических болезней.

Российские критики ассоциировали существующую практику с живучестью предшествующих форм правления. В 1907 году, когда самый красноречивый критик системы регулирования сферы половых отношений в России, феминистка и специалист в области здравоохранения Мария Покровская выступила с резким осуждением, она представила ее как живое свидетельство огромной политической отсталости России: “Насколько врачебно-полицейский надзор за проституцией соответствует крепостническим наклонностям мужчин и их презрению к человеческому достоинству женщин, свидетельствует тот факт, что крепостная Россия была одной из первых стран, заимствовавших у Франции полицию нравов... Такую благоприятную почву для своего развития она нашла в стране бесправия и произвола. В стране свободной и уважающей человека - в Англии врачебно-полицейский надзор за проституцией не привился”.

Не менее решительно настроена была и другая женщина - врач Е.С. Дрентельн. Она утверждала, что проституция является результатом “бесповоротного спроса на нее со стороны мужчин, последствием натиска мужского пола на женский” и обусловлена преобладанием “мужского уклада в общественной жизни”. Основной бой своим врагам противники “фаллоцентрически” организованного общества дали на Первом Всероссийском женском съезде в 1908 г. и на Первом съезде по борьбе с торгом женщинами в 1910 г. В ходе их работы упорно проводилась мысль о необходимости обуздания половых инстинктов мужчин путем воспитания, общественного мнения и даже государственного контроля. Некоторые участники обоих съездов вообще предлагали называть потребителей продажной любви “проститутами” и применять к ним санкции уголовного характера. А незадолго до Февральской революции российские феминистки, в особенности М.И. Покровская, пыталась отстоять идею о том, что для ликвидации проституции необходима переориентация законов половой жизни, а следовательно, и всего общества с мужского типа на женский!

Подобный сумбур, как представляется, являлся следствием забвения основного признака проституции - состоявшегося факта купли-продажи любви по предварительному соглашению о цене. При всей крайности подобного выражения мы можем говорить о том, что к концу XIX века этот вопрос становиться предметом обсуждения научных публикаций. Хотя мы можем говорить о том, что здесь не было прямых решений и ответов. Эта очень сложная проблема как для конца XIX в., так и для начала XXI века. Представление о проституции как о позорном занятии - весьма стойкий стереотип городского менталитета конца XIX - начала ХХ вв. Сохранению этого стереотипа способствовала, скорее всего, система правовой дискриминации женщин, занимавшихся продажей своего тела.

Вопрос о социальной природе проституции неоднократно обсуждался на различных съездах, конференциях, заседаниях различных обществ и комиссий и т.п. мероприятиях. С 15 по 22 января 1897 г. в Петербурге проходил съезд “по обсуждению мер против сифилиса в России”, участники которого приняли ряд постановлений. В этих документах проституция определялась как “неискоренимый элемент социального строя, как промысел, дающий индивиду средства к существованию”, вместе с тем понятие “проститутки” включало как женщин профессионально занимающихся промыслом, так и временных (случайных), для которых проституция была источником побочного заработка. При этом подчеркивалось, что развитию проституции способствуют не только “неблагоприятные экономические условия, упадок общественной нравственности, но и умственная недоразвитость, врожденные и прочие наклонности, как последствия вырождения”. В это определение, по настоянию профессора Томского университета Е.С.Образцова, был включен пункт, согласно которому к проституткам причислялись как городские, так и сельские представительницы этой профессии. По его словам “сельская распространена в Сибири также как и городская. Она не случайная, а в большей своей части профессиональная”.

В 1903 г. второе отделение Русского общества охранения Народного здравия постановило создать комиссию для обсуждения вопроса о врачебно-полицейском надзоре за проституцией в связи с общим вопросом о борьбе с нею.

Эта комиссия на своих заседаниях в 1903-1904 гг. рассматривала несколько вопросов: определение, причины, социальное значение, отношение государства, общества и администрации к проституткам, и значение врачебно-полицейского надзора. По первому вопросу - что надо понимать под проституцией - комиссия не пришла к определенному решению и вопрос остался открытым. Член комиссии, присяжный поверенный П.П.Соколов в своем докладе отметил, что “современное законодательство относительно проституции носит двойственный характер: с одной стороны, оно не только отрицает возможность заниматься проституцией, но даже карает лиц, как женщин, так и мужчин, за соблазнительный образ жизни; а с другой стороны - существует особый порядок и организация способов надзора за нею и порядок открытия и содержания публичных домов”. Законодательство XIX - начала ХХ вв. относилось к проституции отрицательно, “признавая ее деяния преступными”.

В прениях были высказаны следующие предложения и замечания. “Проституткой именуется женщина, занимающаяся продажей своего тела, как промыслом, - единственным или побочным при других каких-либо занятиях.” Это определение оспаривалось многими на том основании, что в нем отсутствует понятие публичности. Другое определение, “проститутка есть женщина, добывающая средства публичной продажей своего тела”, так же было подвергнуто критике на том основании, что понятие о публичности не всем одинаково понятно, так как некоторые подразумевают под публичностью то, что делается на глазах у всех, а также, что в нем отсутствует указание о занятии проституцией. Известный русский историк С.Ф.Платонов высказал мысль, что проституция “есть продажа своего тела”, но данное понятие “не имеет смысла и не пройдет в законодательном порядке. Торговлей тела будет, например, и такой случай, как пересадка кожи одного” человека другому.

Некоторыми членами комиссии были высказаны предложения, что главными факторами, способствующими развитию проституции являются нравственные недостатки общественного воспитания. В противовес им, другими членами оспаривалась точка зрения, что на проституцию главным образом влияют социально-экономические, биологические факторы. Работа комиссии “для обсуждения вопроса о врачебно-полицейском надзоре за проституцией в связи с общим вопросом о борьбе с нею”, не приняла конкретных решений по каждому из рассмотренных вопросов.

Значительные изменения в общественной мысли произошли с проникновением аболиционизма в Россию. Напомним, что это движение возникает с 60-70-гг. XIX в. в Англии. Аболиционистами стали себя именовать сторонники отмены врачебно-полицейского контроля за проституцией. В России борьба за уничтожение регламентации проституции активно началась на рубеже XIX-ХХ вв. Действительно, именно тогда общество, в целом уже свыкшееся с существованием легального института продажной любви, обратило свое внимание на личность проститутки и ее судьбу.

В начале ХХ в. под влиянием демократических настроений стало “неприличным” осуждать проститутку. Немаловажную роль сыграли в этом и прогрессивные российские писатели. С каким презрением писал А.И. Куприн в “Яме” о враче Клименко! По его характеристике, это “старый, опустившийся, грязноватый, ко всем равнодушный человек...”, который никогда не думает, что перед ним живые люди, а “он является последним и самым главным звеном той самой странной цепи, которая называется узаконенной проституцией”. Суровый приговор служащим Врачебно-полицейского комитета вынес в романе “Воскресение” Л.Н. Толстой. Ему явно не симпатичны находившиеся на государственной службе чиновники, доктора-мужчины, иногда серьезно и строго, а иногда с игривой веселостью, уничтожая данный от природы для ограничения от преступления не только людям, но и животным стыд, осматривали женщин и выдавали им... патент на продолжение преступлений, которые они совершали со своими сообщниками в продолжение недели.

Пренебрежение такого рода близко к свойственному российскому городскому менталитету негативному восприятию всех административных структур, деятельность которых носит регламентирующий характер. Однако оснований для подобного отношения не было. Ведь именно из числа служащих Врачебно-полицейского комитета вышли крупные исследователи-практики, осветившие проблему проституции в России. Как жертву общественного темперамента и жестоких законов рассматривали проститутку российские писатели. Таковы, к примеру, героини Ф.М.Достоевского - Соня Мармеладова (“Преступление и наказание”), Лиза (“Записки из подполья”). Эти же идеи были продолжены и на рубеже XIX-ХХ вв., в частности Л.Н.Толстым в “Воскресении”, А.И.Куприным в “Яме” и другими. Действительно, можно согласиться с В.В.Воронским, писавшим в 1910 г.: “Очевидно, мир падших женщин до сих пор остается для русского интеллигента объектом покаянных настроений, каким он был для длинного ряда литературных поколений. Образ проститутки как бы впитал в себя все несправедливости, все обиды, все насилия, совершенные в течение веков над человеческой личностью, и встал своего рода святыней”.

Вопросы охраны здоровья и прав проституток поднимались представителями врачебно-правовой общественности. Так, известный врач-венеролог В.М. Тарновский в 1881 г. настаивал на обязательном осмотре посетителей публичных домов, считая возможным пускать туда людей “под маской”. Эта идея была поддержана и профессором Томского университета Е.С.Образцовым на съезде сифилидологов в Санкт-Петербурге в ноябре-декабре 1896 г. Первый съезд по борьбе с сифилисом в 1897 г. обязал “гостей” совершать интимный туалет и даже попросту мыться перед контактом с девицей. Члены Врачебно-полицейского комитета Санкт-Петербурга так же пытались отрегулировать эту ситуацию” предлагая, например, в 80-х гг. XIX в. создать специальные солдатские публичные дома с предварительным осмотром клиентов, который должно было организовать военное начальство.

Все эти начинания натолкнулись, однако, на мощное сопротивление демократически настроенной общественности. С конца XIX в. развернулась “борьба” с публичными домами любых рангов, совпавшая по времени с развитием общемирового процесса либерализации половой морали, что в целом влияет на сокращение рядов профессиональных проституток. И все же следует отметить, что она была весьма удобной с точки зрения контроля государства за интимными развлечениями своих граждан.

В защиту существования публичных домов выступал врач Санкт-Петербургского врачебно-полицейского комитета К.Л.Штюрмер. На первом съезде по борьбе с сифилисом он доказывал, что существование публичных домов в стране в целом, необходимо по нескольким причинам. Во-первых, в них, по сравнению с одиночной и тайной проституцией, низкий процент заболеваемости венерическими болезнями. Во-вторых, в публичных домах легче осуществлялся медицинский надзор.

Российские сторонники аболиционизма обрушились в первую очередь на дома терпимости. Уже на Первом съезде по борьбе с сифилисом в 1897 г., прошедшим в целом - благодаря давлению врачей-практиков во главе с В.М. Тарновским - под знаком требований регламентации проституции, часть делегатов высказали “особое мнение”, настоятельно требуя уничтожить все публичные дома. Активно выступала против официальных борделей М.И. Покровская заявляя, что они для мужчин “служат местом развлечения, а женщины играют там роль настоящих жертв”. Необходимость уничтожения публичных домов объяснялась несколькими причинами. Тульский городской врач Ф.С.Архангельский ратуя за их уничтожение, доказывал, что дома терпимости сильно влияют на общество: “с одной стороны, они тлетворно влияют на молодых девушек”, так как основной контингент женщин в возрасте от 16 до 18 лет, для которых это “своеобразная школа разврата”; с другой стороны, это место для пьянок и “эротических” танцев.

Страсти разгорались и на Первом съезде по борьбе с торгом женщинами в 1910 г. Многие выступавшие говорили о вреде именно публичных домов. Член Российского общества защиты женщин Н.М.Боровитинов, причисленный к канцелярии Государственной Думы, требовал немедленного закрытия всех увеселительных заведений в стране, так как “существование притонов разврата с ведома и разрешения правительственных властей противоречит этическим воззрениям современного общества и подрывает в глазах общества престиж государства ... а публичные дома усиливают вообще разврат среди мужчин и женщин, в особенности наиболее утонченные его формы, изощряясь в культе сладострастия и половой извращенности”.

Такая борьба, безусловно, нуждалась в теоретическом обосновании. Идеологами ее выступили Д.Д. Ахшарумов - писатель, петрашевец, впоследствии получивший медицинское образование, И.И.Канкарович, упоминавшаяся уже неоднократно, М.И. Покровская. Наиболее обоснованно и детально идеи российского аболиционизма были изложены А.И.Елистратовым в книге “О прикреплении женщин к проституции”. “Режим регламентированной проституции, - утверждал А.И. Елистратов, - это тяжелый привесок, который для женщин из не владеющих общественных групп усиливает общий социальный гнет” Свои рассуждения он прежде всего строил на тезисе о притеснении личной свободы с помощью административно-медицинского надзора. Д.Д.Ахшарумов в докладе обществу “Русских врачей в городе Риге” он отмечал, что проституция это “совокупность известных аномальных явлений в половой сфере жизни человека, часть явлений его же жизни, но в патологических уклонениях от нормы”, а проститутка “есть бедная женщина, продающая свое тело всякому, - за какую-либо небольшую плату; продающие его дорого - за тысячи, сотни или хотя бы десятки рублей не могут считаться таковыми.

Это совсем особое привилегированное существо, и таковую никогда не называют проституткой. Ею может считаться только женщина живущая в доме терпимости, сама себя таковою объявившая”. В противовес этому определению он, вместе с тем говорит, что проститутка - это “высокий идеал женщины, губящей свою жизнь для всеобщего блага”.

В 1913 г. в связи с попыткой разработки нового законодательства, касающегося проблем проституции, притоносодержательства, сводничества и т.д., аболиционисты вновь активно выступили с протестом против любых форм надзора. Они рьяно нападали на выжидательную позицию Министерства внутренних дел, которое искало пути замены Врачебно-полицейского комитета учреждением с более демократичным названием. Основной тезис сторонников аболиционизма - отмена любого вида регламентации - по-прежнему сводился к идее порочности контроля за проституцией, так как он является вмешательством в интересы личности. Самое парадоксальное заключалось в том, что, стремясь избавить публичных женщин от какого-либо контроля, аболиционисты с особым рвением пытались регламентировать права потребителей и их сексуальные потребности.

М.И. Покровская в самом отказе упразднить врачебно-полицейский надзор усматривала сопротивление именно мужчин. Она писала “Мужчины беспощадны к ним (к проституткам - А.Б). Они не только не стремятся уничтожить эксплуатацию женского тела, но даже дают разрешение на открытие и содержание притонов, где под надзором полиции и докторов мужчины могут убивать душу и тело женской молодежи”. “Мужским равнодушием” называли М.И. Покровская и члены женского клуба при Прогрессивной партии попытки правительства найти какую-либо замену врачебно-полицейскому надзору за проституцией. Одновременно с этим аболиционисты требовали установить контроль за половым поведением мужчин, например путем пресечения таких форм “возбуждения общественного разврата”, как “скверное искусство, культивирующее порнографию”. Об этом, в частности говорил на Первом съезде по борьбе с торгом женщинами И.И. Канкарович.

В понимании отношения общества к проблемам проституции большое значение имеет вопрос о врачебно-полицейском надзоре. Он неоднократно обсуждался на различных собраниях между регламентистами, требующих самого строго подчинения проституток особым мерам надзора и аболиционистами, совершенно отрицающих всякий специальный контроль. Активное сопротивление регламентистов не позволяло аболиционистам взять верх в этом вопросе до начала 1910-х гг., когда последние добились явного успеха. Вот наиболее яркие высказывания по этому вопросу.

На основании известного солидного труда профессора В.М Тарновского “Аболиционизм и проституция” Русское сифилидологическое общество постановило в 1887 г.: “установить постоянный врачебно-полицейский надзор за проституцией”. В том же 1887 г. в Киеве Врачебная комиссия для обсуждения вопроса о мерах против распространения сифилиса приходит к противоположному мнению: “За полным отсутствием рациональных основ самый принцип (надзора) должен считаться нерациональным, почему комиссия и высказалась за отмену существующей регистрации проституции”. На 2-м Международном съезде дерматолог проф. А.Ненадович ставит в качестве категорического императива, чтобы “в тех государствах, где еще нет регламента проституции, таковой был создан в скором времени”. Приблизительно в тот же период на съезде Московско-петербургского медицинского общества в 1885 г. доктор Э.Шперк заявляет: “Регламентация проституции есть распространение сифилиса с врачебной санкцией”.

Эти противоречие были характерны для всего мирового сообщества, а не только для российской интеллигенции. Сошлемся на 2-й Международный съезд профилактики сифилиса и болезней, состоявшийся в Брюсселе в 1902 г. Одновременно состоялось два диаметрально противоположных постановления “ввиду разногласия между членами съезда: “1)Регламентация проституции, оказавшаяся на практике бесполезной, должна быть уничтожена. Для профилактики венерических болезней нужно обратиться к закону, равному для мужчины и для женщины; 2) Регламентацию нужно сохранить, но построить на других началах” .

В резолюции первого съезда “для борьбы с торгом женщинами и его причинами” было записано положение о “безотлагательной отмене врачебно-полицейского надзора за проституцией”.

Общественная мысль активно обсуждала вопросы продажной любви. Она оказала заметное влияние в начале ХХ в. на Российское законодательство. В марте 1903 г. был принят закон о мерах по пресечению торга женщинами. Появление этого документа явилось следствием общеевропейских тенденций в отношении к проблеме продажной любви. В 1899 г. в Лондоне состоялся конгресс, поставивший вопрос об ограничении торговли “живым товаром”. Ряд решений конгресса нашел отражение и в российском законодательстве, но касались они лишь международных аспектов. В конце 1909 г. Государственный Совет и Государственная Дума одобрили новый закон, касавшийся проституции. В нем много положений, заметно расширявших права публичных женщин, но, конечно, не в общегражданском, а в специфическом, в определенной степени, профессиональном смысле. Следует отметить, что эти нововведения основывались на действовавших ранее “подзаконных актах” касавшихся прежде всего функций Врачебно-полицейского комитета. Это относилось, в частности, к вопросу о праве проститутки не обслуживать мужчину без указания причин отказа.

В конце 1913 г. либерально настроенная общественность подняла вопрос о необходимости введения нового закона по борьбе с торгом женщинами. Его разработкой в основном занимался А.И. Елистратов, активно поддерживаемый аболиционистскими филантропическими обществами. Эти организации преследовали цель упразднить врачебно-полицейский надзор и дома терпимости. Новый закон должен был жестоко карать содержателей притонов и лиц, способствующих вовлечению женщин в проституцию. Сама же особа, занимавшаяся торговлей любовью, выставлялась полностью невинной жертвой. Законопроект бурно обсуждался на совместных заседаниях женских обществ. Одно из таких заседаний в мае 1913 г. решило обратиться за помощью к А.И. Шингареву, товарищу председателя кадетской фракции в Государственной Думе”, земскому деятелю, врачу по профессии. А.И.Шингарев в целом не возражал против внесения на рассмотрение Государственного Совета и Государственной Думы предложений по новому законодательству, связанному с проблемой проституции, основная идея которых сводилась к уничтожению врачебно-полицейского надзора, а следовательно” и комитета, его осуществлявшего. Однако начавшаяся первая мировая война и активное сопротивление представителей Министерства внутренних дел несколько затормозили процесс уничтожения структур, контролирующих институт проституции.

Царившее в России в этот период общее смятение умов, негативное восприятие любых органов государственной власти, в особенности осуществляющих контрольно-карательные функции, конечно, способствовало укреплению позиций аболиционистов. Понятие “милость к падшим” все больше обретало социальный, а не общечеловеческий смысл, что не позволило найти разумный подход к формам девиантного поведения горожан. Российское общество зашло в тупик на пути поиска наиболее эффективных форм взаимоотношения с институтом продажной любви. Решение проблем проституции связывалось с грядущими социальными переменами.

§2. ОБЩЕСТВЕННАЯ МЫСЛЬ О ПРИЧИНАХ ПРОСТИТУЦИИ

Общественная мысль того времени по взглядам на причины проституции разделялась на два противоположных лагеря: криминально-антропологическое, и социологическое (позитивная школа) которые зародились в Западной Европе, затем оказали сильное влияние на общественную мысль России.

“Отцом” первого является итальянский психиатр Чезаро Ломброзо. Суть криминально-антропологического учения заключалась в следующем. Проститутка есть ненормальная по своему психическому складу личность, с наследственными, врожденными пороками организма. В работе “Женщина преступница и проститутка” Ч. Ломброзо и Э. Ферреро отмечали, что у врожденных проституток встречаются особенно часто, большие размеры головы, чем у “непреступных и преступных женщин”. Вес тела относительно роста у проституток и убийц сравнительно больше, чем у нормальных женщин, и вообще все строение тела у проституток имеет большее количество несоответствий. У врожденных проституток часто встречаются “дегенеративные признаки”. Например, мужская гортань, сильно развитые челюсти и скулы и в особенности аномалии зубов. Им же свойственны так же преждевременная половая зрелость, ничтожная плодовитость, притупленность органов чувств и другие расстройства в области нервной системы.

В своих исследованиях они подразделили проституток на врожденных и случайных. Первые имели обязательно “дегенеративные и атавистические признаки”. Врожденные проститутки являлись как бы выразительницами женской преступности. Им были присущи признаки нравственного помешательства. У них слабо развита или совсем отсутствовала не только любовь но и привязанность к родителям, близким родственникам, они ревнивы, мстительны. Врожденные проститутки так же развязно торгуют своими дочерьми, как собственным телом. Алкоголизм является почти наследственным.

Представители этого направления выделяли и случайные причины падения девушек. К ним они относили: потерю невинности, обман и изнасилование, нищету и дурные примеры. Случайные проститутки согласно их представлениям имели много общего с первыми. Они также считались ненормальными в психическом, нравственном отношениях личностями. Этим и объяснялось почему женщины “со слабыми, едва уловимыми признаками вырождения становились под влиянием случайных обстоятельств проститутками “.

Это направление еще во время его оформления не выдерживало критики со стороны многих исследователей. Оно подвергалось критике на том основании, что во-первых, работы Ч.Ломброзо были основаны на очень узком статистическом материале по антропологии проституток, которые “не могли создать правильного антропологического типа”.

Во-вторых, тезис о “нравственном помешательстве” также оспаривался, так как некоторые врачи признавали, что “мстительность присуща не только врожденным проституткам, но и нормальным женщинам. Тщеславие, независимо от рода занятий “увеличивалось по мере развития цивилизации” .

В-третьих, “материнское чувство у врожденных проституток очень слабое или его вообще нет”. Противоположность этого утверждения отмечал еще А.Парен-Дюшатэле в работе “Проституция в Париже”. “Материнское чувство у проституток развито сильно - доказывал он, - приводя достаточно убедительные статистические данные” .

Взгляды итальянских врачей в России разделял профессор Императорской военно-медицинской академии. В.М.Тарновский. В отличие от своих предшественников он разрешил проблему нравственной неопределенности, когда отнес большинство проституток к изначально дегенеративному типу. В.М.Тарновский настойчиво утверждал, что “предрасположенность к пороку являясь их генетической особенностью. ... Ошибочно думать также, что город с его жизнью играет роль исключительно развратителя того многочисленного пришлого женского населения, которое стекается в него из сел и деревень. Нет! Известная часть сельских девушек, порочно предрасположенных, дехлорированных уже на родине, является в большие города и представляет готовый материал для пополнения проституционного класса”. С его точки зрения, прирожденная проститутка может появиться в любой социальной среде: “Каким бы ни был ее социальный статус, девушка со склонностью к пороку всегда найдет возможность потерять честь, как только у нее пробудится половой инстинкт; затем более или менее постепенно она перейдет к активным занятиям проституцией”. То обстоятельство, что большинство публичных женщин рекрутировалось из беднейших слоев общества, по его мнению, вовсе не доказывало, что их нравственное падение происходило по причинам чисто экономическим. Далее В.М.Тарновский утверждал, что только семейное воспитание, которое получают представители образованных слоев общества может отвлечь развращенную женщину от удовлетворения своего предосудительного биологического чувства.

По мнению Тарновского, главной патологической особенностью психологии проститутки была ее сексуальная агрессивность. Сторонники равноправия женщин, жаловался он, упорно предпочитают видеть в этих несчастных женщинах жертв нищеты, обстоятельств и эксплуатации со стороны мужчин, в то время как они фактически сами были ответственны за совращение и падение многих непорочных и наивных мужчин. По этому поводу он писал: “Проститутка постоянно, повторно, ежедневно возобновляет эту продажу и совершает ее не под гнетом покупателя, а напротив, сама отыскивая и вовлекая покупателя в сделку”.

Тарновский изображает ее в качестве жертвы патологических особенностей своей собственной натуры. Половую активность, которая была так типична для ее промысла, он ассоциировал с характером городской жизни и чисто мужской предприимчивостью: “Проститутка в свое ремесло вносит всю активную, промысловую деятельность, без которой немыслим успех, деятельность, подстрекаемую и соревнованием, и спросом, и требованием рынкам”. Несмотря на свою готовность признать, что преступления на сексуальной почве могли совершаться как в деревне, так и в городе, несмотря на свою на удивление критическую позицию относительно нравственности сельских жителей, Тарновский в конечном счете определял публичную женщину “как существо городское и мужеподобное”. Таким образом, он признавал существование особой категории женщин, половая активность которых была обусловлена биологическими факторами. В то же время это дало ему возможность сохранить в неприкосновенности свои традиционные представления о женщине вообще как существе пассивном в сексуальном отношении.

В.М.Тарновский главную причину проституции видел в “неодинаковом напряжении полового чувства, присущим обоим полам, различных по степеням потребности его удовлетворения и крайне изменчивую силу воли и сопротивление страстным побуждениям, при разнообразных отклонениях в развитии всего нравственного и физического облика человека”. Все остальные условия, по его мнению, могут усилить или ослабить проявления проституции.

К аналогичным выводам пришел врач Н.И.Канкарович, который писал: “элементы атавизма и вырождения лишь в очень ограниченном числе случаев играют роль первоначальных факторов влияющих на проституцию.” Из обследованных автором проституток только 3-4% женщин страдали повышенным половым влечением, в котором “видели причину своего падения”.

Антропологическая школа, а именно ее криминалистическое направление оказало неоценимую услугу науке. Она указала на необходимость изучения личности преступника, и заставила ученых заниматься наблюдениями за последними.

Позитивная школа возникла в Италии в начале 1880-х г. Представители - Э.Ферри, Ф.Лист, Г.Тард - главным образом стремилась изучить естественный генезис преступления, как в самом человеке, так и в той среде, в которой он живет. Эта школа создала отдельную ветвь в антропологии, которую Э.Ферри назвал “уголовной социологией”. Сущность этого учения заключалась в том, что причины проституции, как и вообще человеческой преступности, лежали не столько в самой личности проститутки, сколько в неблагоприятных социальных условиях ее окружения. И поэтому, с точки зрения позитивной школы, проституция - это явление чисто социального характера “не только в экономическом смысле, но и в духовном, нравственном, политическом” .

По мнению Э.Ферри проституция - это один из видов преступления, поэтому выделенные им причины для преступника справедливы и для этого явления. Проституция, согласно его представлениям, есть явление “нормально- и ненормально биологическое и социальное”. Ненормальное биологическое он подразделял на: 1) продукт атавизма, 2)патологического состояния человека (неврозы, неврастении), 3) вырождения, 4) недостаточного питания, 5) нравственных аномалий. Социальное ненормальное включало в себя “продукт экономических условий, сложных социальных влияний”.

Все преступления он объяснял с точки зрения этих факторов. Так например, изнасилование и проституция это потребность к воспроизводству, то есть это нормальное человеческое действие. А преступлением они стали тогда, когда общество уничтожило условия необходимые для удовлетворения этих естественных потребностей. Одновременно с этим наши поступки объясняются и уровнем нравственности, ибо они напрямую зависят от условий существования.

В свой концепции генезиса преступлений Э.Ферри приходит в выводу о влиянии трех факторов: антропологического или индивидуального, физиологического и социального. Антропологические факторы присущие личности являются “первым коэффициентом преступности”. Преступника можно рассматривать как отдельную особь со стороны физиологической или психологической, либо как человека общества. Поэтому он выделял в антропологическом факторе три уровня. Во-первых, органическое строение (все физические свойства - особенности лица, аномалии строения человека, татуировки); во-вторых психика человека (все аномалии интеллекта и чувства, особенности жаргона); в-третьих, личные свойства преступника (биологические признаки расы, пол, возраст, гражданское состояние, условия быта, принадлежность к классу, образование и т.п.).

К физическим признакам он относил все причины среды - климат, время года, и т.п. Социальные факторы - густота населения, религиозные воззрения, состояние семьи, промышленного производства, алкоголизм, экономическая и политическая система, вообще система уголовного и гражданского законодательства.

Приводя обширный статистический материал Э.Ферри стремился доказать, что социальные факторы играют большую роль, чем остальные, а также, что при изменении в лучшую сторону социального фактора можно добиться уменьшения преступности.

Российская общественность, рассматривала генезис проституции в рамках позитивной школы. Основным условием проституции являлась наличность рынка, который требовал определенных товаров и обеспечивал постепенный сбыт тем из них, которые не сразу находили себе покупателя. Рынок этот существовал и развивался с каждым годом в крупных городах. “В нравственном падении женщины, в увлечении ее на путь проституции главную роль, - по мнению Н.В.Рейнгардта, - играл мужчина. Этому способствовали, по его мнению, ранние половые влечения мужчин, наличие в городе военного корпуса, учебных заведений. Железные дороги усиливали подвижность населения и влияли на уменьшение браков и на усиление проституции. Рабочие также представляли большой процент потребителей проституции. Это обстоятельство объяснялось тем, что при дороговизне жизни “свободная любовь” приобретала все большие размеры. На спрос влиял и избыток мужчин по сравнению с общим числом женщин. По мере того, как растет со стороны мужчины потребность в проституции, увеличивается также и ее предложения. Те же самые экономические отношения которые затрудняют возможность у мужчин вступать в брак, толкают женщин на путь проституции.

Многие из российских ученых считали, что экономическое положение женщин низшего и рабочего класса находилось в крайне ужасном состоянии. Существовали целые отрасли промышленности, где главной рабочей силой выступали женщины. За грошовую плату работницы обязаны были работать с утра до ночи. Этот тезис подтверждали исследования проведенные в Санкт-Петербурге врачом Калинкинской больницы П.Е.Обозненко в 1890-х гг. и социологическое исследование проституток города в 1910 г. На основе обследованных 5189 (1890-х гг.) и 600 (1910 г.) публичных женщин было доказано, что если в 1890-х гг. число проституток из ремесленниц было около 11%, то в 1910 г. их число увеличилось в два раза (24%), аналогично зафиксировано увеличение числа проституток из фабричных (соответственно 6,4% и 14%). Кроме того анкетный опрос 1910 г. дал еще материал по следующим бывшим занятиям проституток: из прислуги - 33,3% от общего числа обследованных женщин, живших при родных и постоянного труда не имевших - 9%, городских и деревенских поденщиц, прачек - 5%, кафешантанных певичек, опереточных актрис, хористок - 2%, бонн и гувернанток - 2%, сиделок, акушерок - 1%, девушек бросивших ремесло и занявшихся проституцией - 1,5%, замужних, вдов - 1,5%.

Тяжелое экономическое положение женщин бурно обсуждалось на Первом всероссийском съезде “по борьбе с торгом женщинами и его причинами”. Большое внимание было уделено положению ремесленниц и прислуге. Сторонники позитивной школы - А.Я.Гуревич, Н.А.Захаров, Р.А.Шихман и другие - утверждали, что 83,5% (из общего числа 17603) зарегистрированных проституток России до своего занятия ремеслом испытывали нужду и бедность, в частности домашняя прислуга дала 45% проституток, фабричные 3,7%, чернорабочие и поденщицы - 2,4%. Для Петербурга А.И.Федоров отмечал, что 48,2% проституток приходилось на прислугу, из них собственно прислугой занимались 36,5%, горничные 5%, кухарки 4%, няньки 1,7%, сиделки 0,7% .

А.Я. Гуревич в своем докладе “О женском фабричном труде и проституции” отмечал, что в России при 15-18 часовом рабочем дне средняя заработная плата работниц различных промыслов не превышала 30 руб.. А.И.Федоров отмечал, что прислуга получала от 5 до 12 руб. в месяц при хозяйском столе, вязальщицы чулок зарабатывали от 10 до 15 руб. в месяц питаясь самостоятельно, прачка по 60 коп в день при случайной работе, а в месяц 6 руб. при хозяйском столе и 15 руб. в месяц на всем своем, белошвейки от 10 до 20 руб. на своем столе, портнихи от 10 до 30 руб. в месяц. Необходимо отметить, что минимальный бюджет в 1902-1905 гг. на одного человека определялся в 21 руб. для мужчин и 17 руб. для женщин. В эту цифру входило: плата за квартиру - 4 руб., пища 10 руб., одежда - 3 руб., мелкие и случайные расходы - баня, стирка - 4 руб.. Нетрудно заметить, что ничтожный заработок женщин не удовлетворял ее насущных потребностей, не говоря уже о культурных.

Прислуга по своему удельному весу среди проституток, как отмечали большинство исследователей, значительно превышала все остальные профессии. Во-первых, это объяснялось тем, что положение прислуги самое обеспеченное, во-вторых, самое шаткое, поскольку зависело от минутного расположения духа хозяев. Оставшись без работы, средств, места жительства такая девушка превращалась в бродячую женщину, попадая в крайнюю нужду. В-третьих, ее жизнь проходила в таких условиях, что переход в проституцию становился для нее совершенно незаметным. Домашняя прислуга нанималась в услужение и ее положение при этом было совершенно бесправным. Труд ее совершенно не нормированный, изнуряющий. На первом всероссийском съезде по борьбе с торгом женщинами и его причинами Р.А.Шихман отмечал: “В самых редки случаях она имела свой угол, обыкновенно она спала на полу в кухне, коридоре или в кладовой грязного платья, ванной комнате”. Поэтому не удивительно, что такая жизнь вызывала у нее потребность в изменении обстановки.

Тяжелое положение было и у ремесленниц. Условия работы этих женщин не выдерживали критики. Р.А.Шихман в докладе “Тайная проституция в Санкт-Петербурге и ее причины” отмечал: “В портновских мастерских всякие отбросы шитья, нитки, лоскутки, пыль - все это очень редко убиралось. Жаровня, где разогревались утюги, находилось рядом, из-за чего температура воздуха достигала 30 градусов. Первый шаг учениц - роль почтальона и поверенных душевных дел мастериц. Циничная брань, пары алкоголя, смрад разврата не мог не отразиться на их душах самым разлагающим образом” . Из этого он заключал, что моральная сторона была одной из главных при определении причин падения девушек.

Не лучшее положение было и у женщин, работающих на фабриках. Труд ее оплачивался очень мало, а у нее часто была семья, родители, которым надо было высылать деньги, и такая девушка находила спасение в проституции как побочном промысле. Условия их работы также способствовали этому занятию. По словам Р.А.Шихмана “работница находилась под непосредственным начальством мелких единиц администрации. От этих господ зависела ее судьба. По их милости ей могла быть увеличена плата, она могла быть переведена на лучшую работу. Если же она не повиновалась, ее ждала улица и безработица”.

Выдающийся русский адвокат А.Ф.Кони, в одной из лекций “К борьбе с проституцией” отмечал, что 83% вступали на этот путь благодаря бедности. По данным собранным П.Е.Обозненко 70% женщин были ранее “рабынями” тяжелого труда, 40,6% к проституции принудила нужда, бедность, неимение места и занятий. Это можно проследить и в городах Западной Сибири. По переписи 1889 г. зарегистрированных проституток (домов терпимости и одиночек) из бедных семей было зарегистрировано 176 женщин, против 1 из богатой семьи и 27 из зажиточной. Таким образом, низкое вознаграждение, получаемое работающей женщиной не обеспечивало ей человеческого существования и заставляло ее вступать на этот путь.

К причинам проституции представители этой школы относили беззащитность и тяжкую долю девушек-сирот, которые сплошь и рядом заканчивались проституированием в возрасте 9-12 лет. Развратителями являлись хозяева, их дети, мужская прислуга, случайные посетители, дворня. Известный исследователь проституции, который долгое время прожил в Томске, С.С.Шашков неоднократно на своих выступлениях перед общественность города и в своих работах отмечал, что подобные факты жизни молодых девушек встречаются в Томске очень часто. Круглые сироты по Дубровскому давали 87,4% проституток. П.Е.Обозненко отмечал, что 450 девушек или 8,67% женщин (из общего числа 5189) лишены невинности насильно, большей частью еще в детском возрасте, 177 (39,3%) из них лишены - в пьяном виде и, наконец, 80 (1,54%) проданы своим соблазнителям родителями, родственниками или хозяевами мастерских, где они обучались.

В числе причин, побуждающих к проституции, называли невежество и безнравственность родителей, родственников. Наблюдались даже семьи, поощряющие разврат. Так, А.Х.Сабинин в своей работе “Проституция” отмечал обычай “женихаться” или “зимние посиделки”, во время которых “девушки грешили с парнями с ведома родителей. Если девушка оказывалась беременной, то она уже перебесилась и проверена на плодовитость”.

А.Ф.Кони указывал, что главными причинами были сиротство - 97% (из них у 3% был только отец, у 6% только мать), беспризорность - 84%, отсутствие нравственного развития и религиозности.

Не последнюю роль в причинах занятия проституцией, по материалам П.Е.Обозненко, играли собственное желание (765 или 15% проституток), леность (331 или 6%), пример подруг (304 или 6%), ссора с родителями и мужем (34 или 0,6%), любовником (128 или 2%), по глупости и легкомыслию (181 или 3%), веселая жизнь (74 или 1%), желание нажить деньги (35 или 0,6%), для воспитания детей (6 или 0,1%), получение “бланки” (13 или 0,2%), неимение паспорта (10 или 0,2%), на всякий случай (2 или 0,03%).

Среди причин, способствующих росту проституции можно отметить трудность вступления в брак. Количество браков находилось в тесной зависимости от экономических условий. Молодые девушки отдавали свое тело пожилым мужчинам без всякого чувства любви для того, чтобы пристроиться, и на всю жизнь обеспечить себя.

Проблемой “денежного брака” занимался Р.А.Шихман. В своем докладе съезду по борьбе с торгом женщинами и его причинами он отмечал, “девушки точно заявляют ту сумму, за которую они продадутся и те условия, ранги, чины, положения, за которые они отдадут свое тело и девственность. Не только грязные профессионалы-сводни открыто удовлетворяли такой спрос и предложения, но и сами родители сводничали своих дочерей, толкая их на подобные браки”. Однако, по его мнению, “существовали и счастливые браки, но в большинстве случаев, нелюбимая жена толкала мужа в объятья проститутки и притоны. И чем больше браков по расчету тем больше спрос на проституцию, на внебрачные наслаждения” .

На этом съезде обсуждалась еще одна причина, которая по мнению Н.И.Канкаровича играла главную роль в развитии проституции. Это - общественный разврат. Свое доказательство он выводит на основе тех же анкетных данных марта 1910 г. петербургских проституток. Как указывали сами женщины, большинство составляли причины морального характера: “заманили”, “служила в трактире”, “заболела сифилисом от барина”, “сошлась с одним - бросил”, “сводня уговорила”, “совратил студент”, “уговорили подруги”, “сожитель”, “сама захотела”, “невозможно жить в мастерской с мужчинами”, “дурной пример” и т.п.

Говоря о причинах проституции, исследователи выделяли также влияние культурной среды. С раннего детства девочки и мальчики воспитывались в дореволюционной России раздельно, при этом последних приучали к труду, к учению, им твердили о необходимости знаний, об их превосходстве над женским полом. Девочкам давалось такое воспитание, чтобы она считала себя чем-то низшим, “ явившимся на свет по какому-то печальному недоразумению”. Им прививалась мысль, что единственная цель и назначение женщины - выйти замуж, а все остальное второстепенное. Учиться она должна была только для того, что мужчина имеет право на образованную жену.

Доктор А.И.Федоров писал: “Образовательного ценза между русскими проститутками искать напрасно. Наполовину они полуграмотны, наполовину совсем безграмотны. Нравственный ценз установлен только семьей и тем обществом, в котором они вращались до своего последнего промысла”. В Петербурге по данным П.Е.Образцова насчитывалось 50,4% неграмотных проституток, а по официальной статистике их насчиталось в России 77,6%.

Некоторые представители позитивной школы отмечали также и влияние искусства на развитие проституции. Искусство, культивировало наготу женского тела “внедряя” сцены полового характера. Первые попытки в этом отношении были сделаны в трудах зарубежных исследователей И.Блоха, Э.Фукса. Ценность работ Э.Фукса заключалась в том, что он прослеживал проникновение эротического элемента в серьезное искусство и карикатуру, доказывая при этом, что в разные эпохи существовали свои допустимые моменты эротики, а не только то, что дозволялось, современными ему, законами общественной нравственности.

По мнению Н.И.Канкаровича искусство выполняло различные функции. Во-первых, “оно воспитывало нравы, возвышало душу, облагораживало характер человека”, во-вторых, “приближало человека к животному миру, опошляло нравы, загрязняло чистоту души. Например, литература в духе Шерлока Холмса возбуждала сыскные наклонности, а эротические произведения Г.де-Мопасана, О.Уайльда возбуждали половые инстинкты и создавали развратников. Художник или писатель, рисующий обнаженную или хотя бы частью оголенную женщину, действует через свое произведение возбуждающим образом на половое чувство мужчин”. Этот тезис был подтвержден социологическим исследованием, проведенным среди томской студенческой молодежи. Из 636 студентов у 21% опрошенных половое чувство появилось в следствии чтения скабрезных рассказов и анекдотов, 13% - просмотра порнографической литературы и картинок. 96% опрошенных нравилось читать литературу, посвященную половому вопросу. Среди нее оказались произведения Л.Толстого “Крейцеровая соната” (25%), Л.Андреева “В тумане и бездне” (17%), М.Арцыбашева “Санин” (12%) и другие.

Не только высокое искусство способствовало культивированию эротического момента в общественную жизнь, но и различные моменты повседневности. Так, немалое влияние оказывали и танцы. В то время наиболее модным был танец кекуок. Проституция воспевалась также в куплетах, фарсах. Кафешантаны, театры легкого жанра возводили проституцию в культ, ставя на своих сценах пьесы вроде “Мелкого беса” Соллогуба, “Стены” С.Найденова, “Люди” И.Платонова, “Падшие” В.Протопопова, “Дни нашей жизни” Л.Андреева и других. Так по данным Московской анкеты среди студенчества 98% всех студентов доминирующее влияние на пробуждение полового чувства указывали условия, созданные современной им жизнью: порнографические картинки, книги, театры и уличные впечатления. При этом 25% общего числа поводом для первого полового сношения были развратные действия женщин.

Таким образом, общественная мысль второй половины XIX-начала ХХ вв. среди причин проституции называла как генетическую наследственность, так и влияние правовой, экономической, культурной сфер жизни общества. Рассмотренные нами точки зрения различных авторов и научных направлений по вопросу причин проституции показали, что человеческая индивидуальность - это трехсторонняя система, обусловленная особенностями взаимодействующих сторон - природы, общества и культуры. Поэтому в одной и той же социальной среде мы встречаемся с широким разбросом уровней и качеств культуры в разных людях.

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

В 1880-е - 1917 гг. Россия переживала тяжелое время. Процессы индустриализации, экономические кризисы, голод, война, революция - способствовали развитию маргинализации отдельных слоев общества. Массовая миграция крестьян в города, концентрация большого количества людей, оторванных от семейных корней делала необходимой их адаптацию к непривычному урбанистическому быту. В сфере сексуальности трудности усвоения новых обстоятельств и ценностей привели к резкому росту проституции. Спрос рождал предложение: множились публичные дома и процветала уличная проституция.

Сеть заведений разврата в исследуемое время была представлена различными типами: публичными домами, тайными притонами, домами свиданий, отдельными квартирами для проституток-одиночек, а так же банями, гостиницами, трактирами, кабаками. В Томске на протяжении исследуемого времени число официально зарегистрированных публичных домов в среднем было одинаковым, за исключением 1881 и 1882 г. когда было зафиксировано менее десяти заведений. Если в Томске число публичных заведений в среднем равнялось приблизительно 26 в год, то в столице Степного Края - Омске - 13 публичных домов, т.е. в два раза меньше. Этому, конечно способствовало не столько стремительное падение нравов в сибирской провинции, сколько активность полицейских органов по выявлению заведений разврата. В крупных городах Западной Сибири удельный вес дешевых домов терпимости по сравнению с дорогими был в 1,2 раза больше.

Постепенно с увеличением урбанизации, городские власти начали проводить политику концентрации проституции в отдельных районах. С проникновением в Россию идей аболиционизма началось движение за закрытие публичных домов. Этот призыв услышан был в Западносибирских городах только с начала 1913 г. Однако полное их закрытие было проведено только в апреле-июне 1917 г.

На основе рассмотренных социокультурных характеристик содержательниц домов терпимости складывается социальный портрет этой группы лиц. В основном это были дамы среднего возраста, замужние в большинстве случаев представительницы мещанского и крестьянского сословий, уроженки сибирских городов и сел, безграмотные, в большинстве они не были законопослушными.

Развитие института проституции в крупных городах Западной Сибири, как и в России в целом, шло по той же схеме. Существовал слой проституток из публичных домов, бурно разрастался контингент свободных проституток (одиночек или “бланковых”). На фоне общей либерализации городского быта и досуга начинает процветать подсобная, тайная проституция. С расширением масштабов использования женского труда в городах Западной Сибири как и в России в целом росло и количество женщин, явно совмещающих две профессии. В особенности это касалось модисток, прислуги, ремесленниц и т.п.

Показатели возрастного, национального, сословного состава, вероисповедания, образования проституток свидетельствует, что состав проституции в городах Западной Сибири был неоднородным и довольно разнообразным. Выявленные особенности и тенденции были тесно связаны с ростом экономики региона, усилением производства, миграционным движением, состоянием общекультурного фона населения и т.п.

Проституция в городах Западной Сибири имела ряд особенностей. Продолжительность занятия “профессией” была горазда больше чем в столице. В городах Западной Сибири не существовало врачебно-полицейских комитетов как самостоятельных организаций. Их функции выполняли полицейские чины. У органов надзора за проституцией были двоякие обязанности. Во-первых, они наблюдают за регистрированными женщинами, с целью недопущения нарушений ими правил. Во-вторых, полиция обязана следить за незарегистрированными проститутками. По правилам надзора существовало несколько условий для внесения в полицейские списки и несколько групп причин для исключения из них.

В XIX - начале ХХ вв. Россия пошла по пути признания проституции как реального факта, с которым практически невозможно бороться до полного искоренения. Этим объяснялась необходимость оказывать административное влияние в целях упорядочивания и смягчения причиняемого этим явлением обществу вреда.

В законодательных актах с 1845 г. занятие проституцией переводится из уголовно-наказуемого деяния в форму порока. С этого времени вводятся регламентирующие акты для всех проявлений проституции (публичные женщины, деятельность домов терпимости и их содержательниц, а так же предпринималась неудачная попытка введения осмотров мужчин, при посещении публичного дома). Если в первое десятилетие существования регламентации в России первые распоряжения Министерства Внутренних дел определяли только направления организационной работы Врачебно-полицейских органов, то в дальнейшем на первый план выдвигались медико-охранительные стороны деятельности органов надзора. Организация врачебно-полицейского контроля за проституцией в городах Западной Сибири происходила в начале ХХ в., то есть значительно позднее, чем в центральных районах страны.

Система правовой регламентации страдала и некоторыми недостатками, заложенными в ней самой. Борьба с проституцией, ее регламентация осуществлялись только государственными структурами. Сибирская общественность этими проблемами долгие годы целенаправленно не занималась.

Основной вред, который приносила проституция, заключался в распространении венерических болезней среди населения. К концу 1880-х гг. империю захлестнула волна венерических болезней, особенно сифилиса, и города Западной Сибири не были в этом исключением. Хотя процент заболеваемости среди “официальных проституток” был невысоким, но они зачастую были источником заражения, принося тем самым вред обществу в целом. Это позволяет судить о неэффективности в целом системы регламентации “продажной любви” существующей в рассматриваемый период.

Описанная ситуация стала предметом широкого интереса специалистов медиков, юристов, литераторов и других. Исследователи середины XIX - начала ХХ вв. не оставили без внимания большинство сюжетов, связанных с проституцией. Врачи впервые осознали важность эмпирических исследований. В результате чего у обывателя складывалась общая картина исторического развития проституции в стране и за ее пределами. Однако, женский вопрос, в том виде, в котором он поднимался российской общественностью остался не решенным до 1917 г. Более того, переходный период, переживаемый народами России, связан с углублением социальной дифференциации общества, с идейно-нравственным кризисом русского общества в начале ХХ в. Царившее в России в этот период общее смятение умов, негативное восприятие любых органов государственной власти, в особенности осуществляющих контрольно-карательные функции, конечно, способствовало укреплению позиций аболиционистов. Понятие “милость к падшим” все больше обретало социальный, а не общечеловеческий смысл. Это не позволило найти разумный подход к формам девиантного поведения горожан. Российское общество зашло в тупик на пути поиска наиболее эффективных форм взаимоотношения с институтом продажной любви. Решение проблем проституции возлагалось на грядущие социальные перемены. Выход заключался в кардинальном изменении всех сфер социо-экономической, политической, культурной жизни населения страны.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ПРИЛОЖЕНИЯ

Правила для содержательниц домов терпимости.

(Утвержденные Министром Внутренних Дел 28 июля 1861 г.) 

1.Дома терпимости дозволяется открывать только женщинам не моложе 35 и не старше 55 лет.

2.Женщина, желающая открыть публичный дом подает в комитет прошение, прилагая паспорт свой и свидетельство местной полиции о благонадежности ее к содержанию означенного заведения. При выдачи таких свидетельств, полиция обязана собирать точные сведения касательно образа жизни и поведения просительницы, как-то: не имеет ли она наклонности к пьянству, к буйству, не находилась ли она под следствием за какие-либо неблаговидные поступки и тому подобное.

3.По получении в комитете такового прошения и по осмотре избранной просительницею квартиры, для помещения публичного дома, через одного из состоящих при комитете врачей для особых поручение, с местным полицмейстером и приставом исполнительных дел, выдаются: 1) свидетельство на право содержания и открытия дома терпимости; 2) экземпляр сих правил; и 3) форма для ведения списка живущих у нее женщинам. Независимо от сего обязываются подписками в том, что будут соблюдать все правила для содержательниц, как те, кои уже постановлены, так и те, которые и могут быть изданы. Форму свидетельств этих и списков устанавливает комитет.

4.Квартиры, избираемые для борделей, должны быть удалены от церквей, училищ, школ и т.п. заведений не менее как на 150 сажень, измеряя это расстояние по улицам прямыми линиями, начиная от здания церкви, училища и т.п. до границы дома, в котором предполагается поместить бордель; открытие же борделя может быть допущено и не в дальнейшем расстоянии от училищ и церквей в таком только случае, если нанятые для борделя дома выходят не на главную улицу, ведущую к церкви или училищу, а в боковую или переулок, равно должны быть сухи и иметь достаточно света для производства врачам освидетельствования женщин, не помещаться в подвальных этажах и чтобы выходы в них не были устраиваемы прямо с улицы, как в торговые заведения. При подаче прошения об открытии дома терпимости, содержательницы обязаны представлять письменное согласие домовладельцев или управляющих домами на открытие в домах их борделя. При заключении на такие квартиры контрактов всегда оговаривать, что в случае требования правительства о закрытии борделя, действие контракта прекращается.

5.Содержательницы должны жить непременно в тех же квартирах, где помещены их заведения. Если они находятся замужем, то при них могут жить и мужья их, с тем, только чтобы сие последние имели отдельное помещение от комнат, занимаемых публичными женщинами, а также и от комнат, предназначенных для посетителей и отнюдь не замешивались в управлении заведением.

6.Содержательницы не должны держать при себе ни детей старше 4 лет, ни жилиц, ни родственниц, если они не состоят в числе публичных женщин.

7.Содержательницы не имеют право переводить заведений своих в новые квартиры, пока не получат на то установленным порядком разрешения, для чего и должны всякий раз подавать в комитет прошение.

8.Содержательницы, в случае отъезда на дачу или за город более чем на сутки должны доносить об этом комитету, заявляя о том, кому поручают заведование хозяйством и надзор за порядком на время своего отсутствия.

9.Содержательницам дозволяется закрывать содержимые ими бордели, когда пожелают, донося о том предварительно полиции и комитету. Они могут передавать свои заведения другим, но не иначе как с разрешения комитета. Содержательницы, закрывшие бордели, должны всегда находиться под секретным надзором полиции и комитета.

10.В борделе не дозволяется содержать публичных женщин более того числа, которое будет означено в свидетельстве, выданном от комитета на право содержания означенного заведения.

11.Для каждой публичной женщины должна быть особая кровать и необходимое количество белья, как для нее собственно, так и для ее постели.

12.С выходом публичной женщины из дома терпимости, кровать, которую она занимала, должна быть выносима из комнаты на то время, пока на место выбывшей не поступит новая женщина.

13.В случае невозможности иметь для каждой женщины особой комнаты, кровати отделять легкими перегородками, а в крайнем случае ширмами.

14.Содержательницы обязаны вести по установленной форме книгу женщинам у них живущих и содержать эту книгу в надлежащей исправности и чистоте.

15.Содержательницы не могут допускать к промыслу посторонних женщин, которые к составу содержимых ими заведений не принадлежат.

16.Женщин, не достигших 16-ти летнего возраста, в бордели не принимать на жительство.

17.Содержательницы обязаны о всякой вновь прибывшей женщине давать знать комитету в тот же день, как таковая явится, не допуская ее к промыслу до тех пор, пока она не будет освидетельствована участковым врачом, если оно имеет уже медицинский билет; если она такового не имеет, то до освидетельствования ее установленным порядком в комитете и до выдачи ей сказанного билета.

18.Равным образом содержательница обязана доводить до сведения врача и участкового смотрителя и о том, когда именно выбывшая от нее женщина переехала. Независимо от сего, содержательницы должны соблюдать, в отношении поступающих к ним на жительство и выбывающих от них женщин, все правила, установленные на этот предмет и для прочих обывателей столицы.

19.Содержательницы обязаны представить участковому врачу через три дня на четвертый к свидетельству всех публичных женщин у них живущих; они безотговорочно исполняют все расположения и приказания врача по сему предмету. Свидетельствование женщин врачом производится в тех самых борделях, где они имеют жительство. Женщин, оказавшихся больными венерическою болезнью отсылать в больницу в тот же день.

20.Содержательницы должны иметь в надлежащей исправности инструменты, необходимые для осмотра женщин, как-то: три различной величины маточных зеркальца, стол, на котором производится обыкновенно таковое освидетельствование, нужное количество тазов и спринцовок, для обмывания внутренних детородных частей женщин, после сообщения их с мужчинами, достаточное количество готовых корпийных кисточек с палочками и деревянные лопаточки.

21.Независимо от освидетельствования женщин врачами, содержательницы осматривают их сами каждый день и при малейшем сомнении в состоянии их здоровья, приглашают участкового врача, не допуская этой женщины, до прибытия его, к отправлению непотребства или отправляют ее для освидетельствования в больницу.

22.Кроме того содержательницы заведения требуют, чтобы женщины, у них живущие. держали себя опрятно и с этой целью строго наблюдали: а) чтобы они как можно чаще обмывали холодною водою детородные части; б)чтобы после сообщения с мужчиною не переходили к другому мужчине, не обмывши внутренности детородных частей через посредство спринцевания; а если можно, то переменяли бы и белье; в) чтобы во время месячных очищений отнюдь не занимались промыслом; г) чтобы каждую неделю ходили в баню.

23.Содержательницы также наблюдают, чтобы женщины у них живущие не доводили себя до изнурения неумеренным сообщением с мужчинами и ни под каким видом не принуждали их к тому.

24.Содержательницы должны извещать врача о женщинах, у которых обнаруживаются другого рода болезни или беременность и, по назначению его, устраняют подобных женщин от занятия промыслом.

25.Содержатльеницы должны строго смотреть, чтобы женщины, живущие в содержимых ими заведениях, не прибегали к каким-либо средствам для истребления беременности, также не допускать больных женщин лечиться у лекарок, фельдшеров и вообще у людей не имеющих на то права или же употреблять лекарства, слывущие полезными, по преданиям простолюдинов.

26.Окна в бордели, выходящие на улицу, должны быть постоянно плотно

закрыты, днем занавесками из белой кисеи, коленкора и т.п., вечером же и ночью ставнями или толстыми шторами из такой материи, которая бы не пропускала свет; при чем наблюдать также, чтобы женщины не выказывались из окошек, не ходили по улицам гурьбою и не завывали бы в гости прохожих.

27.Содержательницы обязаны постоянно внушать женщинам у них живущих, чтобы они воздерживались от всяких неблагопристойностей и вели себя как можно скромнее на гуляниях, в театрах, в которых запрещается им бывать в бельэтажах, и в других общественных местах, а также удерживать от неумеренного употребления крепких напитков.

28.Воздух в квартирах, занимаемых борделями, освежать как можно чаще.

29.Как в квартирах, так и в белье на постелях, соблюдать необходимую опрятность и чистоту, равно смотреть за чистотою белья на женщинах.

30.По воскресеньям и праздничным дням не принимать посетителей до окончания обедни.

31.Мужчин несовершеннолетних, равно кадет и воспитанников учебных заведений, ни в каком случае не впускать.

32.Медицинские билеты женщин предъявлять посетителям, как удостоверение о состоянии здоровья их, наблюдая, чтобы билеты эти содержимы были в чистоте и опрятности.

33.В приемной комнате, на самом видном месте, на стене иметь объявление о том, что всякий посетитель, желающий удостовериться в состоянии здоровья избранной им женщины, праве требовать предъявления медицинского билета ее, как удостоверения в своевременном освидетельствовании ее врачом, что должно быть производимо два раза в неделю.

34.Содерждательницы должны стараться сохранять в публичном доме тишину, возможную благопристойность, удерживать посетителей от всякого буйства, не дозволять себе никакого самоуправства; о всех происшествиях в заведении давать тотчас же знать местной полиции.

35.Содержательницам дозволяется иметь в заведениях фортепиано, но строго воспрещается всякого другого рода музыка; равно вменяется вы обязанность не допускать посетителей до игры в карты, кости, шашки, и т.п.

36.Воспрещается производить в заведениях сих торговлю вином и табаком.

37.В квартирах, занимаемых борделями, не держать портретов Высочайших особ.

38.Паспорта публичных женщин, имеющих медицинские билеты, хранятся в канцелярии врачебно-полицейского комитета; посему содержательницам наблюдать, чтобы женщины, у них живущие, отнюдь не имели при себе таковых паспортов.

39.Паспорты женщин, вновь поступающих в число публичных и не имеющих еще медицинских билетов, содержательницы обязаны, в тот же день как придут к ним на жительство таковые женщины, представлять в комитет лично вместе с женщинами, не прописывая видов этих ни в конторе надзирателя, ни в домовой книге.

40.За неявку женщин к освидетельствованию в определенное время содержательницы отсылаются в исправительное заведение, со взысканием с них установленной за содержание там суммы.

41.За неисполнение правил, здесь изложенных, содержательницы, по постановлению комитета, подвергаются содержанию при полиции, в исполнительном заведении или воспрещению содержать подобное заведение.

42.Освидетельствованию должны подвергаться и живущие в публичных домах ключницы и другие служанки, а также и женщины, пришедшие в гости, если будут находиться там во время прибытия туда участкового врача или смотрителя. Таковому же освидетельствованию должны быть подвергаемы и те из содержательниц, которые будут замечены участковыми врачами в отправлении промышленности непотребства собственною личностью. Врачи к освидетельствованию их приступают не иначе, как по испрошении на это разрешения комитета, производя оное отнюдь не в борделях, а в больнице или приемных покоях, где свидетельствуются публичные женщины-одиночки.

43.Содержательницы обязаны обходиться с живущими у них женщинами кротко, не делать им никаких претензий и не причинять им побоев.

44.Содержательницам дозволяется принимать к себе женщин на определенное время по условию, но не более как на один год. Условия эти должны быть письменные и представляемы в комитет.

45.Содержательница не имеет права требовать от женщины, находящейся у нее в доме, платежа более трех четвертей получаемого сею последнею дохода и за это она должна давать ей, сообразно средствам борделя, помещение, освещение, отопление, сытый и здоровый стол, необходимое белье, платье, башмаки и вообще все то, что нужно для существования и что не составляет предмета прихоти или роскоши.

46.Четвертая часть дохода остается на руках у публичной женщины и она этими деньгами сама располагает. Содержательница не в праве требовать, чтобы предметы прихоти или роскоши, женщины, у нее находящиеся, непременно покупали у нее.

47.Женщины могут оставить бордель во всякое время, когда пожелают. Денежные претензии содержательниц на женщин не могут служить препятствием к оставлению последними борделей. Полиция входит в разбор таких только претензий содержательниц на женщин и сих последних на содержательниц, которые облечены в форму законных актов.

48.Все вещи, заготовленные содержательницею для женщин, как то: - платье, белье, обувь и проч. остаются в собственности женщины, если она пробыла в борделе не менее года. Если она выйдет из борделя ранее срока, то содержательница обязана возвратить ей вещи, которые она принесла с собою или сделала на свой счет и которые должны быть записаны содержательницей в книгу, установленную в §14 сих правил.

49.Содержательницы обязаны, живущих у них женщин, в случае болезни не сифилитической, отсылать в больницу за свой счет, с вознаграждением в свое время из заработков выздоровевшей.

Источник  Сборник правительственных распоряжений, касающихся мер предупреждения распространения любострастных болезней. СПб.: Д.В.Чигинадзе, 1890. - С.39-47.

 

Правила для публичных женщин.

(Утвержденные Министром Внутренних Дел 28 июля 1861 г.) 

1.Публичная женщина обязана по всей строгости выполнять Правила которые постановлены и впредь издаваемые будут Врачебно-Полицейским Комитетом.

2.Публичные женщины беспрекословно подвергаются освидетельствованию во всякое время, когда это будет признано нужным; для сего те из них, кои живут в публичных домах, свидетельствуются постоянно через 3 дня на 4-й, почему и должны быть в назначенные врачей дни на квартирах своих непременно; живущие же по одиночке обязаны еженедельно, или же, по постановлению Комитета, и два раза в месяц в определенное время являться в Городскую больницу или приемные покои тех частей, где они квартируют.

3.Публичнне женщины, если хотят, могут жить и на квартирах по одной и отнюдь не более как по две.

4. Публичные женщины, кои окажутся зараженными сифилической болезнью, тотчас поступают в городскую больницу и пользуются там бесплатно.

5.Публичные женщины должны хранить медицинская билет в чистоте и опрятности, а когда отлучаются из дома, дома, носить его с собою и беречь от потери.

6.Публичные женщины должны беспрекословно предъявлять медицинские билеты посетителям, если они пожелают удостовериться в их здоровья.

7.Медицинские билеты заменяют публичным женщинам паспорт их, так как последние во все время состояния женщин под врачебно-полицейским надзором остаются в Канцелярии Врачебно-полицейского Комитета. Они могут свободно переезжать из одной квартиры в другую, представляя домохозяину и полиции только эти билеты.

8.Публичные женщины могут переменять место жительство не иначе, как с ведома местной полиции и участкового смотрителя.

9.Публичные женщины за неисполнение постановленных для них правил подвергаются по усмотрению комитета, полицейскому исправительному наказанию и содержанию в исправительном заведении.

10.В содержания себя публичная женщина должна сохранять опрятности и с тою целью обязывается: а) как можно чаще обмывать холодной водой детородные части; б) после сообщения с мужчиной не переходить к другому, не обмывши внутренности детородных частей через посредство спринцовок, а если можно, то переменять белье; в) каждую неделю ходить хотя бы один раз в баню.

11.Публичные женщины, живущие в борделях, должны беспрекословно исполнять требования содержательницы о соблюдении постановленных правил о чистоте и опрятности. За исполнением сих правил публичными женщинами на квартирах живущих, по одиночке, наблюдают врачи Комитета и смотрители, посещая их с этой целью по временам в квартирах их.

12.Публичные женщины, если по освидетельствовании врача окажутся зараженными любострастною болезнью, должны тотчас же, не позже через два часа явиться в Городскую больницу по назначению врача, в противном же случае отправляются туда со смотрителем или полицейским служителем.

13.Публичные женщины, если чувствуют себя беременными или больными другими какими-либо болезнями, должны объявить об этом свидетельствующему их врачу и в таком случае должны воздерживаться от сообщения с мужчинами, при чем строго воспрещается им прибегать к истреблению беременности, под опасением предания уголовному делу.

14.Публичные женщина для предохранения себя от заражения имеют право осматривать половые органы и белье у посетителей, прежде сообщения с ними.

15.Публичные женщины должны воздерживаться от излишнего употребления вина и вести себя сколь можно скромнее и благопристойнее, не выказываться из окошек в неблагопристойном виде, не затрагивать на улицах проходящих и не зазывать их к себе на гуляниях и в общественных местах не делать никаких непристойностей и не ходить по несколько вместе.

16.Публичным женщинам воспрещается бывать в театрах - в бельэтажах.

17.Содержательница не имеет права требовать от женщины, находящейся у нее в доме, платежа, более трех четвертей получаемого сею последней дохода, и за это она должна давать ей, сообразно средствам борделя помещение, освещение, отопление, сытный и здоровый стол, необходимое белье, платье, башмаки и, вообще то, что нужно для существования и, что не составляет предмета прихоти и роскоши.

18.Четвертая часть дохода остается на руках у публичной женщины и она этими деньгами сама располагает. Содержательница не вправе требовать, чтобы предметы прихоти или роскоши женщины у нее находящиеся непременно докупались у нее.

19.Публичные женщины могут оставить бордели во всякое время, когда пожелают. Денежные претензии содержательниц на женщин не могут служить препятствием к оставлению последними борделей. Полиция входит в разбор таких претензий содержательниц на женщин и женщины на содержательниц, которые облечены в форму законного акта.

20.Все сделанное содержательницей для публичной женщины - платье, обувь и т.п.- остается собственностью женщины, если она пробыла в борделе не менее года; но если она оставит бордель ранее сего срока, то содержательница возвратить только те вещи, которые она принесла с собою и которые должны быть записаны содержательницей в книгу, установленную §14 правил для содержательниц.

Источник: ГАОО Ф. 14. Оп.1. Д.1231. Л.157-160.

 

Омский врачебно-полицейский комитет. 1911 г. 10 декабря.

На заседании Омского врачебно-полицейского комитета 10 декабря рассматривалось прошение крестьянки Пермской губернии Красноуфимского уезда Нижне-Сергинской волости Анны Григорьевны Тягуновой о предоставлении ей права открыть и содержать дом свиданий по Омской улице в доме N45, Боборыкина. При чем комитет по всестороннему обсуждению этого вопрос пришел к заключению, что в определении районов города, где открытие домов свиданий и домов терпимости может быть допущено безусловно заинтересовано городское население, и мнение представителей города в обсуждении его является весьма важным.

Председатель Вице-губернатор (подпись)

Источник: ГАОО Ф. 14. Оп.1. Д.1231. Л.171.

ДОГОВОР

 

между проституткой _________________________ и

содержательницей дома терпимости ______________,

находящимся по адресу: ____________________________________

Во время моего проживания в доме терпимости я обязуюсь:

1.Бесприкословно подчиняться всем правилам, изданным и указанным полицией, как для публичных женщин, так и для домов терпимости.

2. Расчет с содержательницей дома должен производиться согласно записям прихода и расхода в тетради, которые должны вести обе стороны. В расход же относятся: наличие денег, полученных проституток от содержательницы и стоимость заготовленного содержательницей платья и вещей, полученных проституткой, стоимость которых она обязуется пополнять частями.

3. Безусловно вести трезвый образ жизни и не приносить в дом спиртные напитки.

4. Не отлучаться без разрешения содержательницы из квартиры.

Подписи (проститутка), (содержательница)

 Источник: ГАОО Ф. 14. Оп.1. Д.1231. Л.1.

Hosted by uCoz