В.С. Боброва

Омск

Роль архивистов в сохранении и развитии культуры городов Сибири в 1920–1930-е годы

1920–1930-е гг. – это период, насыщенный событиями, имеющими глубокое историческое содержание. Революция, Гражданская война, "военный коммунизм", послереволюционная разруха и восстановление в период нэпа, "великий перелом" 1929 г., индустриализация, коллективизация и формирование сталинского тоталитаризма – все это отозвалось серьезными потрясениями в разных пластах национальной культуры. Разрушительный потенциал кардинальных революционных преобразований, идеи интернационализма, атеизма, массовости губительно сказывались на состоянии традиционной отечественной культуры.

Главную угрозу национальной культуре в это время несла идея революционности, которая подразумевала прерывание преемственности в ее развитии, что влекло за собой уничтожение самих основ культурного существования. В этом смысле деятельность архивистов в направлении централизации архивного дела и создания стабильных архивных учреждений в первые послереволюционные годы имела большое консолидирующее значение. Архивы стали одними из хрупких островков преемственности между историческим и культурным прошлым и будущим России, предотвращающих необратимость процесса национального самораспада, реальная угроза которого обозначилась в кровопролитной Гражданской войне. Подвижническая деятельность ученых, архивистов и людей, неравнодушных к судьбе России, по сохранению памятников истории и культуры, в т. ч. и архивов, в смутные послереволюционные годы играла большую роль в сохранении национального самосознания в противовес деструктивному интернационализму.

Сибирь, как и другие регионы, после революции являлась ареалом жесточайшей политической и военной борьбы. Известное культурное отставание Сибири обусловливало особую опасность военных действий и форсированной модернизации для культурных ростков, хрупко прораставших в весьма немногочисленных для географически обширного региона городских центрах, вплоть до их физического уничтожения. Деятельность ученых и общественных деятелей в Сибири, которые по призванию и долгу в это нелегкое время стали архивистами, нередко ставя значение сохранения культурного наследия выше цены собственной жизни, имела большое значение. Ценность этой деятельности возрастала еще и в связи с тем, что архивное дело в Сибири накануне революции находилось в стадии становления. Сибирским архивистам приходилось решать не только вопросы сохранения архивных документов, но и постановки архивного дела как такового.

Сложность и почти безысходность ситуации Гражданской войны заставляла ученых с особой тщательностью и вниманием заниматься сбережением источников по истории безвозвратно уходящей имперской эпохи. В то же время предпринимались действия по собиранию материалов о стремительных изменениях революционного периода. Совершая не всегда безопасные экспедиции за архивными документами в отдаленные уезды, архивисты тем самым несли в сибирскую глубинку большой положительный заряд, т. к. в условиях всеобщей гражданской "порухи" объективно работали на созидание, а не разрушение.

Самоотверженная деятельность сибирских архивистов делала архивы одними из культурных очагов в сибирских городах, вокруг которых объединялись неравнодушные к истории и культуре страны люди. Их роль как культурных очагов стала еще более заметной после окончания Гражданской войны. Архивисты, являвшиеся одновременно учеными и членами городских общественных краеведческих и культурно-просветительских обществ, в это время были желанными участниками всевозможных научных и культурных заседаний, собраний, съездов. Заведующий Томским архивом профессор Томского университета Н.Н. Бакай, руководители Иркутского архива профессора Иркутского университета В.И. Огородников, Б.Г. Кубалов, заведующий Енисейским архивом (впоследствии научный сотрудник) ученый и общественный деятель С.Н. Мамеев выступали с докладами в городских научных и культурно-просветительских обществах, публиковали в прессе статьи культурно-исторического содержания и обращения к горожанам содействовать сохранению памятников культуры и истории.

Однако прекращение открытых военных действий и относительная политическая стабилизация не означали завершения разрушительных процессов в культуре. Победа радикальных революционеров, которыми являлись большевики, влекла за собой усиление культурной деструкции. Архивисты Сибири, развернувшие в начале 1920-х гг. в архивах обширную исследовательскую деятельность, анализируя на основе архивных документов исторический опыт дореволюционной России, способствовали продолжению культурной традиции. Публикуя результаты своих исследований в периодической печати, они участвовали в формировании общественного сознания в направлении культурной преемственности. Это обстоятельство было одной из причин изгнания из архивных учреждений Сибири на протяжении 1920-х гг. архивистов и ученых старой дореволюционной школы.

Приход в архивы людей с революционным мышлением губительно сказался на развитии архивного дела в Сибири. Идея революционности глубоко противостояла сути "архивизма". Революционные методы обращения с архивным материалом обладали потенциалом саморазрушения, что в полной мере проиллюстрировали макулатурные кампании, проводившиеся в архивах со времени "великого перелома" 1929 г. Разрушение "архивизма" как некоей наполняющей смыслом существование архивных учреждений идеи отразилось в снижении роли архивистов в культурной жизни сибирских городов. В результате административного вмешательства во второй половине 1920-х и в 1930-е гг. была утрачена органическая связь между архивами и научными и культурными учреждениями. Переориентация деятельности архивистов на политические и народнохозяйственные нужды привела к тому, что архивы перестали быть активным связующим звеном в культурно-исторической связи времен, в лучшем случае превратившись в "закрытые" "молчащие" склады архивной бумаги, в худшем – начали принимать участие в деструктивной политической деятельности.

Несмотря на доминирование общей административной тенденции, нередки были случаи подлинного гражданского участия архивистов в жизни сибирских городов. Такой была деятельность архивистов Омского архива П.В. Орлова, Г.А. Баронова, С.И. Кочнева и Ф.Г. Виноградова во второй половине 1920-х гг. Выпускник Киевского университета П.В. Орлов, работавший в Омском архиве в 1924–1926 гг. вначале архивариусом, а затем научным сотрудником, был сторонником "установления живой связи между архивом и обществом" и использования архивных документов для краеведческих исследований. В марте 1926 г. он выступил на собрании Омского общества краеведения с докладом "Об архивных ценностях г. Омска", в апреле в Петропавловске участвовал с докладами в заседаниях Акмолинского губернского общества по изучению местного края, в Новосибирске представлял Омский архив в Обществе по изучению производительных сил Сибири. В газете "Советская Сибирь" и журнале "Сибирские огни" были опубликованы статьи П.В. Орлова, в числе которых была и статья по истории Омска "Омск 100 лет тому назад". Г.А. Баронов, называвший себя "заядлым омичем", потомок декабриста барона В.И. Штейнгеля, являвшийся научным сотрудником архива в 1927 г., много внимания уделял проблеме падения научной ценности Омского архива в связи с отправкой в Москву документов сибирских правительств периода Гражданской войны. Он пробовал привлечь внимание общественности к этой проблеме, выступив с сообщением в марте 1927 г. на заседании Омской секции Общества изучения производительных сил Сибири. В 1928 г. омские архивисты во главе с С.И. Кочневым и Ф.Г. Виноградовым вместе с представителями музея и научных обществ Омска участвовали в комиссии по охране памятников старины, пытаясь спасти от разрушения православный Воскресенский собор Омской крепости. В обращении к местной власти они предлагали сохранить этот памятник XVIII в. для дальнейшего использования в качестве музея, библиотеки или архивохранилища. В 1929 г., во время "великого перелома", поворота к борьбе со "старыми" специалистами и нового революционного наступления на "старую" культуру, коммунист С.И. Кочнев и "бывший меньшевик" Ф.Г. Виноградов заложили основы личного фонда Г.Е. Катанаева и выступили с инициативой создания именного фонда П.Б. Яшерова. Верные идее культурно-исторического значения архивных учреждений, они предложили создать при Омском архивном бюро Архивный совет, в который бы вошли представители научных и культурно-просветительских организаций Омска. В этом случае архив мог бы превратиться в идейно-организационный, научный и культурный центр города. Однако инициативы архивистов Омского архива предпринимались вопреки общей административной линии. Все названные люди были уволены из архива по причине служебного несоответствия.

Официальному осуждению подвергалась и деятельность научного сотрудника Барнаульского архива Г.Д. Няшина, который был активным участником культурной жизни Барнаула. Являясь членом Алтайского краеведческого общества, Алтайского отдела Русского географического общества, членом совета Барнаульского музея и комиссии по охране памятников старины в Барнауле, он вел широкую культурно-просветительскую деятельность.

Окончательное превращение архивов в придаток административной системы в 1930-е гг. влекло за собой утрату ими общественного доверия и культурно-созидательной функции, в результате чего они уже не могли в полной мере участвовать в сдерживании деструктивных процессов ускоренной культурной модернизации.

Назад || Главная || Карта сайта