Клнгресс история и культура городов Азиатской России

В конце XVIII в. в состав русского населения влились "польские конфедераты", находившиеся на поселении в Таре и близлежавших деревнях. Конфедераты являлись участниками сословных организаций польской шляхты. В Тарском уезде были поселены участники Барской конфедерации 1768 г. В метрических книгах Тары имеются сведения о ссыльных польских конфедератах, принявших православие и женившихся на местных уроженках в 1771–1778 гг. Особенностью информации об этой группе тарского населения является то, что для местных священников они были прежде всего "польскими пленными конфедератами", в связи с чем в метриках редко указывалась их сословная принадлежность. В метрических книгах церквей Тары упоминается 51 конфедерат, но социальная принадлежность указана лишь у 16 чел. Два человека назвались шляхтичами, т. е. указали на свою принадлежность к сословию, которое не имело в Таре того высокого статуса, как на их родине. Остальные 14 чел. указали на свою принадлежность к тем социальным группам, к которым они принадлежали в сибирском обществе, – к солдатам и казакам. "Польские конфедераты" стали казаками и солдатами в Таре, которая поставляла служилых людей на новопостроенную Горькую линию.

Аналогичным образом не у всех крестившихся конфедератов указывалось их прежнее вероисповедание: 31 чел. ранее были католиками, а 6 чел. – униатами. Несмотря на то что все ссыльные участники Барской конфедерации назывались в метрических книгах "польскими конфедератами", в этническом отношении не все из них были действительно поляками. Сопоставив фамилии и вероисповедание, можно предположить, что униаты – Андрей Григорьев Дубина, Никита Бобровников, Василий Боченков, Феодор Малахавски, Михаил Замузе и Петр Юрашка – были в этническом отношении белорусами, хотя в XVIII в. православная белорусская шляхта называла себя "литвой" или "поляками", а иногда и тем и другим одновременно¹.

Также встречаются нехарактерные для поляков имена и фамилии. К примеру, Лютер Го[т]лип Берган, ставший после крещения Василием Петровым Вишняковым, Иян Шмилд (по-видимому, искаженное Шмидт) или Лаврин Немец, нареченный в православии Иваном². В последнем случае "Немец" является не фамилией, а скорее прозвищем. Причем подобные прозванья были в ходу у тарских казаков более раннего времени, а за некоторыми из них даже укрепились в качестве фамилии³.

Судить о возрасте ссыльных конфедератов по метрикам 70-х гг. XVIII в. невозможно, т. к. ни при перекрещении, ни при вступлении в брак возраст не фиксировался священниками. Указывался он лишь в записи о смерти, поэтому умерший в 1773 г. Василий Стефанов Коржев, а до крещения Кавецки был 1751 г. рождения⁴, таким образом, он стал участником Барской конфедерации в 17 лет. Еще у двух конфедератов возраст известен, т. к. они были зафиксированы в исповедальных ведомостях 1790 г., где перечислялись семьи прихожан той или иной церкви с указанием возраста всех членов семьи на текущий момент. Антоний Бриско, принявший после крещения имя восприемника и ставший называться Павлом Тимофеевым Кривоноговым, был 1745 г. рождения⁵, а Матфей Затынской 1747 г. рождения⁶. Судя по тому, что через 3–4 года с момента ссылки почти половина известных по метрикам конфедератов вступила в брак, можно предположить, что сосланные были молодыми людьми брачного возраста. На это также указывает то, что они были в состоянии нести казачью службу.

Первые перекрещивания начались в 1771 г., однако массовое принятие православия происходило в 1773–1774 гг. (см. таблицу).

Динамика браков и крещений польских конфедератов в 1771–1778 гг.*

1771

1772

1773

1774

1775

1776

1777

1778

Крещения

Браки

–

* Составлено по: Государственный архив Омской области (ГАОО). Ф. 16. Оп. 2. Д. 4. Л. 248, 318, 321 об, 397, 399 об, 401–404 об, 405 об–406 об, 409–409 об, 471–472 об, 474–476, 482–483, 569 об, 652–654 об, 724 об, 737, 812, 819 об.

Отметим, что все перекрещивания конфедератов происходили исключительно в Николаевской градо-тарской церкви, в приход которой входили новокрещенные татары, жившие как в самой Таре, так и в близлежащих деревнях. В дальнейшем количество переходов конфедератов в православие значительно сократилось. Как видно из таблицы, число крещений не было связано с количеством заключавшихся ссыльными конфедератами браков, более того, Русская православная церковь не воспрещала заключению инославных браков, т. е. браков между людьми, принадлежавшими к разным ветвям христианства, при условии, что дети от таких браков будут воспитываться в православной вере. Всплеск перекрещиваний можно связать с принятием в 1773 г. указа о "непосылании в Сибирь на поселение польских конфедератов, воспринявших православную греко-российскую веру и об оставлении их в свободном состоянии"⁷. Хотя в указе речь шла о тех конфедератах, которых еще не отправили в Сибирь, в самой Сибири, по-видимому, это распоряжение было воспринято как возможность возвращения на родину. Однако столь ожидаемой амнистии не последовало, а в 1774 г. был издан указ о выдаче вспоможения на обзаведение хозяйством тем польским ссыльным, которые после принятия православия пожелают поселиться в Сибири⁸. Очевидно, что Екатерина II не собиралась прощать мятежников и, более того, стремилась создать условия для того, чтобы они навсегда остались в Сибири. Очередной указ 1781 г. о выдаче кормовых денег для ссыльных конфедератов, турок и татар, принявших православие⁹, должен был стимулировать процесс перекрещивания. В итоге в "Топографическом описании Тобольского наместничества 1788 г." было констатировано, что все пленные конфедераты "…восприняли веру греческого исповедания"¹⁰.

Униаты проходили "облегченный" вариант перекрещивания, т. е. они подтверждали свою принадлежность к православию путем отрицания католицизма, исповеди и принесения "присяги". Перекрещивавшиеся таким образом униаты не имели восприемников, в отличие от остальных конфедератов, среди которых, возможно, были не только католики. После крещения униаты сохраняли за собой имена и фамилии, данные в детстве, о чем священник делал запись в метриках – "не преименован". Католики, за редкими исключениями, получали новые имена, а также отчества и фамилии по своим восприемникам. Новые фамилии приняли преимущественно конфедераты, вступившие в брак, – 15 чел., и 3 чел. стали называться по фамилиям восприемников без указания на женитьбу.

Иногда в метрических записях указывались обе фамилии конфедерата: Павел Тимофеев Кривоногов и Холевобски, Стефан Александров Потанин и Ковалски, Василий Стефанов Коржев и Кавецки¹¹. В большинстве случаев приходилось сопоставлять между собой записи о крещениях и браках, ища соответствия между фамилиями венчавшихся польских конфедератов, и фамилиями, которые они носили до проведения обряда православного крещения. Часто при записи о крещении священник не указывал фамилию крестившегося конфедерата, ограничиваясь записью его "католического имени".

Принятие фамилии крестного отца, в роли которых выступали не последние лица Тары, как бы подводило черту под прошлой жизнью конфедерата и способствовало включению в местное сообщества. Если учесть, что восприемники (крестные) – это не случайные люди для крестившегося, то крестившегося конфедерата и его восприемников должны связывать какого-либо рода положительные отношения. В связи с этим можно выявить круг общения польских ссыльных в Таре. В 13 случаях крещения в роли восприемников выступали посадские, в 11 – нижние воинские чины (прапорщики, сержанты и др.). Трижды крестными конфедератов становились майор Максим Григорьев Кривоногов и тарский воевода Тимофей Григорьев Кривоногов, чьи фамилии приняли Станислав Холевобски, Антоний Бриско и ссыльный по имени Захарий, чья изначальная фамилия неизвестна¹². Поддавшись всеобщему порыву, бургомистр Тары также стал крестным для польского конфедерата Андри Гвордиона¹³. Дважды восприемником у польских ссыльных становился "тарской канцелярии секретарь" Афанасий Катин, чью фамилию приняли Антоний Ореховский и Станислав Степановски¹⁴. Три раза крестными конфедератов становились солдаты и два раза – крестьяне¹⁵.

Восприемницами польских конфедератов становились в основном жены офицеров нижних чинов (в 21 случае крещения). В четырех случаях в качестве крестных выступали солдатские жены и в трех случаях – крестьянки. Также четыре раза восприемницами становились посадские жены, дважды – дворянка и один раз – жена тарского коменданта.

В роли восприемников принимавших православие конфедератов часто выступали одни и те же люди. К примеру, геодезист прапорщик Матфий Гаврилов Вязмин стал крестным отцом четырем конфедератам, а его жена – крестной матерью троим ссыльным "полякам"¹⁶. Трижды крестными становились посадский депутат Афанасий Григорьев Бекишев и сержант Петр Иванов Вишняков¹⁷. Семь раз крестной у "поляков" становилась сержантская жена Марфа Константинова Урусова¹⁸.

Таким образом конфедераты оказались вписаны в высший свет тарского общества, что было связано, по-видимому, не только с их дворянским происхождением, но и тем интересом, который вызывали политические ссыльные в сибирском обществе как в XVIII, так и XIX вв. Однако тарский высший свет не стремился породниться с ссыльными шляхтичами. Посадские охотно становились крестными отцами молодых конфедератов, но только один из них – Дмитрий Чернов – одобрил брак своей дочери Варвары с Михаилом Васильевым Галлузой¹⁹. Как уже отмечалось, из упомянутых в метрических книгах 51 конфедерата 23 женились в Таре. Их избранницами стали шесть крестьянок, четыре дочери разночинца и одна вдова разночинца, три женщины были из семей служилых людей и две – посельщицы. Двое конфедератов нашли невест своего этнического круга – Матфей Матфеев Рыбацки женился на "ис поляк же вдове" Катерине Юрьевой, а шляхтич Король Вирбицки – на дочери "вдовы полячки" Настасье Максимовой²⁰. Второй из известных нам шляхтичей – Антоний Ореховский, а по крещении Антон Афанасьев Катин – женился в 1773 г. на дворовой девке Евдокие Петровой²¹. У двух жен польских конфедератов социальное происхождение неизвестно. Одним из последних в 1777 г. женился Фрацзен Уклински/Буклинской, чьей избранницей стала дочь ясачного крестьянина Евдокия Иванова Сибирцева²².

Можно заметить связь между сменой фамилий конфедератами и их женитьбой на простолюдинках. Восемь женившихся польских конфедератов, среди которых было шестеро униатов, сохранили свои фамилии. "Польские" фамилии оставили себе те, которые женились на "полячках" (см. выше), а также те, чьи исконные фамилии по звучанию не выбивались из звукового ряда сибирской антропонимии. Например, Дубина/Дубинов, Бобровников, Галлуза.

Женитьба на сибирячке являлась самым действенным способом адаптации к местным условиям жизни.

О конфедератах, живших в селениях по р. Аеву и в Таре, писал А.Н. Радищев, проезжавший через эти места в июле 1791 г.²³. А.Д. Колесников, изучавший население Тарского и Омского уездов по материалам ревизии 1782 г., писал, что в Омском уезде проживало 10 конфедератов, в Тарском уезде – 3 чел., а в самой Таре – 16 чел.²⁴. Так, в с. Знаменском проживал Антон Максимов Кривоногов (1745 г. р.), "из польских конфедератов". К 1790 г. он был женат на местной уроженке Федосье Ивановой (1762 г. р.) и имел троих детей²⁵. Антон Максимов стал участником конфедерации в возрасте 23 лет, в ссылке он женился не сразу, т. к., будучи в 45-летнем возрасте, он имел 13-летнего старшего сына.

В Таре, на подворье у ссыльной вдовы Е.К. Макашевой, проживал "ис поляк" Матфей Мартинов Затынски (1747 г. р.)²⁶. Он был женат на сибирячке Дарье Трофимовой (1763 г. р.), их единственной дочери Агрипине в 1790 г. было 11 лет. Больше польских конфедератов по метрическим книгам 1790 г. не прослеживается. Возможно, многие из них были поверстаны в казаки и отбыли на строительство новых линий военных укреплений, где впоследствии и осели.

1 Белорусы. – М., 1998. – С. 98. К примеру, известный фаворит Екатерины II Г.А. Потемкин, происходивший из смоленской православной шляхты, считал себя "поляком", см.: Борисенок Ю.А. Белорусско-русское пограничье в условиях Российской империи (вторая половина XVIII – первая половина XIX вв.) // Вопросы истории. – 2003. – № 3. – С. 117.

2 Государственный архив Омской области (далее – ГАОО). Ф. 16. Оп. 2. Д. 4. Л. 402, 403, 475.

3 См.: Резун Д.Я. Откуда пошли Немчиновы в Сибири // Гуманитарные науки в Сибири. – 2003. – № 2. – С. 76–77.

7 Щеглов И.В. Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири: 1032–1882. – Сургут, 1993. – С. 185.

10 Колесников А.Д. Омский и Тарский уезды в топографическом, историческом и экономическом описании 1788 г. – Омск, 2002. – С. 17.

23 Радищев А.Н. Записки путешествия в Сибирь // Полн. собр. соч. – Т. 3. – М.; Л., 1952. – С. 261.

24 Колесников А.Д. Омская пашня. Заселение и земледельческое освоение Прииртышья в XVI – начале XX вв. – Омск, 1999. – С. 65.

* Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, проект № 05–01–90102а/Б.

А.А. Крих

Омск, Сибирская государственная автомобильно-дорожная академия

Пленные барские конфедераты на поселении в Таре (последняя треть XVIII века)