В.Г. Рыженко

Омск, государственный университет им. Ф.М. Достоевского, Сибирский филиал Российского института культурологии

Сибирское городоведение рубежа XX–XXI веков: поиски подходов к изучению культурного пространства города

Заявленная тема доклада в рамках проблематики семинара предполагает вариант историографического среза современной ситуации в региональных (сибирских в данном случае) исторических исследованиях, посвященных сибирскому городу. Использование термина "городоведение" мне представляется более близким к ценностям информационной эпохи в культуре, наступление которой символично соотносится с рубежом двух веков. При этом главным для исследователя становится принцип накопления избыточной информации о сложных объектах (особенно взаимосвязанных), в качестве которых в нашем случае выступает город и его культурное пространство. Как известно, интерес к подобным объектам проявляют разные науки. К настоящему времени утвердилось мнение о целесообразности разработки междисциплинарных исследовательских моделей. Это ни в коей мере не означает отказа от их изучения в проблемном поле собственно исторической науки. Второе обстоятельство, объясняющее выбор в пользу "городоведения", связано с тем, что с помощью этого термина изначально задается отличие наших интересов от проблематики урбанистики.

Исходя из отмеченного, в докладе предполагается сосредоточить внимание на наиболее очевидных признаках новизны в современном сибирском городоведении и выделить те исследования, которые соотносятся с ведущими новейшими тенденциями в изучении пространства города российскими и зарубежными учеными.

Особенности становления отечественного (российского) варианта урбанистики и диапазон вопросов, далеко выходящих за рамки изучения внутреннего пространства города, можно увидеть в историографическом обзоре А.С. Сенявского к его недавней монографии¹. Определяя в качестве главной отличительной черты фрагментарность общей картины (и тематически, и хронологически, и территориально), автор убежден, что полноценное историческое исследование российской урбанизации, понимаемой как общественное явление и подсистема в социально-экономической и территориальной организации общества, возможно только на путях комплексного подхода и с опорой на историко-теоретические построения. Сделанные А.С. Сенявским принципиальные проблемно-тематические ограничения своего исследования могут рассматриваться для нас в качестве дополнительного аргумента необходимости обращения к современной специфике изучения не охваченных автором вопросов (например, по его признанию, специального изучения требует городская культура). К тому же нужно учесть, что и в историографических оценках известного ученого присутствуют некоторые спорные моменты.

Так, справедливо указывая на то, что российская урбанизация и российский город изучались до 90-х гг. XX в. в рамках общесоюзной проблематики "советского города", без анализа республиканской специфики, А.С. Сенявский одновременно заявляет о наличии сотен историко-краевых работ, "которые привести здесь невозможно". Его уточнение, что это "региональная" и краеведческая литература, свидетельствует о невысоком мнении столичного исследователя об историографическом ее качестве. В то же время он подчеркивает, что Россия не имеет такого фундаментального исторического исследования (преимущественно историко-краевого плана), как многотомная "История городов и сел Украинской ССР", а далее отмечает, что лишь по Сибири была проведена в чем-то аналогичная, хотя принципиально менее масштабная работа. Он делает при этом ссылку на книгу Д.Я. Резуна и Р.С. Васильевского "Летопись сибирских городов" (Новосибирск, 1989). Действительно, к моменту появления этой книги в сибирской историографии не был сведен воедино весь имеющийся корпус книг по истории сибирских городов, написанных в т. ч. профессиональными историками. Однако следует иметь в виду, что и украинская серия, названная автором фундаментальной, по сути представляла историко-краеведческие очерки. Это было раскрыто в выступлении главного редактора серии академика П.Т. Тронько на Первом (и единственном) Всесоюзном съезде по историческому краеведению (Полтава, 1987). Кроме того, за период с 1989 по 2003 гг. (от появления книги Резуна и Васильевского до выхода в свет монографии Сенявского) ситуация в Сибири существенно изменилась.

Обратимся к особенностям этих перемен, памятуя о соответствующем историографическом контексте (исследовательских поисках в изучении города как социокультурного феномена с его особым пространством). Не лишним будет напомнить, что уже в начале 1980-х гг. историки региона рассматривали некоторые вопросы, связанные с городской культурой и частично с социокультурным пространством города. Это касается историко-демографических исследований городского населения в трудах В.А. Исупова и А.С. Московского, изучения культуры и быта, облика городских отрядов рабочего класса Сибири В.П. Буториным, В.И. Исаевым, Ю.Г. Марченко. Так начали закладываться основы возможного общего сегмента исследовательского пространства и вызревать новое проблемное поле для историков города, культуры и интеллигенции с потенциальными междисциплинарными связями. В 1987 г. появился первый региональный научный сборник, посвященный урбанизации в Сибири². Он открывался статьей В.В. Алексеева. В ней среди перспективных задач сибирской историографии было указано на необходимость обобщения исторического опыта урбанизации в регионе, изучения советского периода истории сибирских городов, изменений в социально-классовой структуре их населения, в численности и составе интеллигенции.

Подчеркнем, что параллельно в интеллектуальном пространстве того времени, все еще разделенном на национально-государственные ячейки "буржуазной" и "советской" историографии, в отдельных зарубежных исследованиях изучение историко-урбанистической проблематики приобрело характер междисциплинарной кооперации³. Ближе к проблемам взаимосвязи интересующих нас объектов в 1980-е гг. подошли немецкие ученые. Для них характерно было стремление рассматривать разнообразие связей деятельности людей, в т. ч. отдельных профессиональных групп, с пространством определенного места. На наш взгляд, это исходило из их глубоких историко-культурных и краеведческих (родиноведческих) научных традиций. О трех современных линиях в зарубежных исследованиях, близких заявленной теме, нам уже приходилось писать⁴. Одна из них связана с философским осмыслением понятия "Места" в контексте феномена родиноведения и трактовки понятия "Родина". Вторая линия демонстрирует изучение городского культурного пространства и модернизационных процессов XX в. на материале европейских столиц и Петербурга/Ленинграда (Карл Шлегель). Исследования Шлегеля можно назвать началом изучения социокультурного пространства города путем соединения локального метода (когда на микроуровне два города выбираются в качестве объектов) и привычного сравнительно-исторического макроанализа (когда внимание концентрируется на поисках специфики развития объектов под действием глобальных факторов). Сразу же уместно будет подчеркнуть, что близкий к такой линии подход характерен в сибирском городоведении для трудов Д.А. Алисова⁵. Так, при изучении культуры городов Среднего Прииртышья в условиях перехода к начальной урбанизации и индустриализации региона Алисов предпринял междисциплинарное (на стыке истории, культурологии, этнографии) исследование социокультурного развития трех городов, представляющих три разных типа поселений (Омск, Тара, Тюкалинск). Здесь же было положено начало обращения и к конкретно-историческим параметрам пространственного облика этих городов. В недавно появившейся монографии Д.А. Алисов сосредоточил внимание на раннем модернизационном контексте, который существенно влиял на оформление культурного пространства трех административных центров Западной Сибири – Тобольска, Омска и Томска.

Третья из выделяемых и описанных нами исследовательских "фоновых" линий отражает установившееся сотрудничество зарубежных и российских исследователей в области семиотики городского пространства.

Из исследований, которые можно отнести к "культурологическому городоведению" и которые существенно повлияли на наши представления о возможных теоретических основаниях экспериментальной модели, бесспорно, выделяются труды В.Л. Глазычева. В них, в частности, отраслевой термин "городская среда" представал в качестве философского понятия и понятия теории культуры. Было заявлено о полноправном статусе научного понятия "Место" как одного из важнейших для современных культурологических исследований. Одновременно в работах В.Л. Глазычева с 1991 г. стало использоваться и другое понятие – "Дух Места".

Со стороны философов и культурологов резкий подъем интереса к изучению взаимосвязей города и культуры наблюдается на всем протяжении 1990-х гг., о чем свидетельствуют труды Научного совета по истории мировой культуры РАН (ответственный редактор Э.В. Сайко). Их осмысление существенно продвинуло автора предлагаемого доклада по пути конструирования экспериментальной модели. Особенно оказался полезным целый ряд специальных публикаций, начиная со сборника "Город и культура" (СПб., 1993).

В те же годы среди новых признаков сибирских историко-культурных исследований мною в указанной монографии был выделен семиотический подход к изучению города, предложенный в 1993 г. томскими философами. К рубежу XX–XXI вв. философское метафизическое осмысление феномена Места применительно к отдельным городам распространилось достаточно широко. Это демонстрируют работы саратовских ученых и историка из Перми В.В. Абашева. Символическое пространство города выступает в виде своего рода копилки его культурно-символической идентичности. Это метафизическое направление тесно связано с семиотическими исследованиями, поскольку инициировано в значительной степени ими. Отсюда сам город определяется как сложный семиотический механизм, создатель, получатель и хранитель информации, мощный генератор культуры, а его пространство представляется хранилищем различных кодов, знаков, возможностей реализованных и нереализованных, иллюзий, мифов и т. д. В сибирском городоведении, понимаемом как междисциплинарный исследовательский сегмент современных интеллектуальных поисков, метафизический поворот отражают труды В.Ф. Чиркова⁶.

Со второй половины 1990-х гг. наметились некоторые изменения и в том сегменте сибирской историографии, который непосредственно демонстрировал региональные особенности конкретно-исторического изучения городов Сибири. Одну из таких особенностей назовем своеобразным "средовым" поворотом в изучении памятников истории и культуры. Он отразился в появлении сборника статей "Городская культура Сибири: история, памятники, люди" (Новосибирск, 1994). Ответственным редактором выступил Д.Я. Резун – упоминавшийся выше известный сибирский историк-городовед. Из написанного им предисловия уже просматривалась, на мой взгляд, заявка на большую междисциплинарную программу изучения городской культуры как единого целого и в то же время своеобразного для каждого региона исторического феномена. Среди прочего выделялась задача анализа памятников истории и культуры в органическом единстве с определенной городской средой, а также с самой "подвижной" категорией городской культуры – с собственно людьми, которые являются одновременно объектами и субъектами культуры.

Историко-культурная проблематика внутри сибирского городоведения со второй половины 90-х гг. XX в. начинает занимать все больше места. С 1995 г. регулярными становятся научно-практические межотраслевые конференции "Урбанизация и культурная жизнь Сибири" в Омске, чему способствовала организаторская и исследовательская деятельность заместителя директора Сибирского филиала Российского института культурологии Д.А. Алисова. Примечательно, что в докладе Д.Я. Резуна на первой конференции была поставлена проблема периодизации развития исторической урбанистики Сибири. Несмотря на то что автор сосредоточился на специфике изучения сибирского города XVII–XVIII вв., он выделил происшедшие в 1970-е гг. перемены и в т. ч. расширение круга исследователей (появление среди них архитекторов, искусствоведов, философов, социологов, экономистов). Вместе с тем итоговый вывод Резуна был весьма категоричен: поскольку односторонность марксистского взгляда на историю уже ясна многим, требуется новая теоретическая разработка проблем истории городов Сибири.

Несколько позже в первом выпуске межвузовского сборника, посвященного сибирскому городу и начавшего издаваться в Иркутске, Д.Я. Резун предложил обсудить некоторые теоретические проблемы современной сибирской исторической урбанистики⁷. Среди них корректировка понятийного аппарата в связи с переосмыслением формационного подхода, затем проблема типологии сибирских городов. Решение этой проблемы потребует, как указал Д.Я. Резун, детального анализа состава, потребностей, видов деятельности всех категорий городского населения, включая создание историй родословных биографий, восстановление истории "сословия предприимчивых людей". Замечу, что это исследовательское направление давало возможность проследить формирование важных инфраструктурных элементов "каркаса" культурного пространства сибирских городов, материализованных в виде различных сооружений социокультурного предназначения, строившихся на средства сибирских предпринимателей (в советскую эпоху некоторые из них сохраняли статус учреждения культуры).

К рубежу XX–XXI вв. об активизации сибирского городоведения свидетельствовали публикации региональных сборников научных трудов, посвященные сибирским городам и специально городской культуре, появились очерки истории Омска и Томска, летописи и хроники истории Новониколаевска/Новосибирска, затем энциклопедия сибирской "столицы". Мощно развернулись историко-краеведческие исследования, в которых детализировалась и история культуры городов.

Примечательным явлением в новейшей сибирской урбанистике с выходом на проблемы истории сибирского города в советскую эпоху стала монография Н.М. Дмитриенко⁸. Ее исследование продемонстрировало возможности локального подхода, широко распространенного в зарубежной историографии и особенно эффективного для комплексного изучения сложных процессов в переломные периоды истории на материалах одного большого города. В данном случае был избран Томск, который Н.М. Дмитриенко называет наиболее интересным объектом для выявления сущности процессов индустриализации и урбанизации в Сибири.

Своеобразным экспериментом по междисциплинарному изучению пространства советского сибирского города стало коллективное исследование, поддержанное РГНФ в 2003–2004 гг. По его итогам была опубликована книга "Пространство советского города (1920–1950-е гг.): теоретические представления, региональные социокультурные и историко-культурологические характеристики (на материалах Западной Сибири)" (Омск, 2004. – 292 с., ил.). Налицо новые познавательные мотивации у сибирских историков, их стремление к объединению усилий по изучению социокультурных процессов в сибирских городах. Видны и ощутимые подвижки в сибирском городоведении в целом, вполне соотносимые с поисками в современных российских и зарубежных исследованиях.

_________________________

1 Сенявский А.С. Урбанизация России в XX в.: Роль в историческом процессе. – М., 2003.

2 Урбанизация советской Сибири / Отв. ред. В.В. Алексеев. – Новосибирск, 1987.

3 См., например: Veroffentlichungen des Institut fur vergleichende Stadtegeschichte in Munster. Bd. 7. Voraussetzungen und Methoden Geschichtlicher Stadteforschung. Bohlau Verlag. – Koln; Wien, 1979; Bd. 16. Urbanisierung im 19. und 20. Jahrhundert: Historische und geografische Aspekte. – Koln; Wien; Bohlau, 1983.

4 Рыженко В.Г. Интеллигенция в культуре крупного сибирского города в 1920-е гг.: вопросы теории, истории, историографии и методов исследования. – Екатеринбург; Омск, 2003. – С.11–12, 141–142.

5 См.: Алисов Д.А. Культура городов среднего Прииртышья в XIX – начале XX вв. – Омск, 2001; Он же. Административные центры Западной Сибири: городская среда и социокультурное развитие (1870–1914 гг.). – Омск, 2006.

6 Чирков В.Ф. Метафизика места: Автореф. дис. … канд. философ. наук. – Омск, 2002; Он же. Дом: в локусе бытия. Изд. второе, исправл. – Омск, 2006.

7 Резун Д.Я. О некоторых проблемах современной сибирской исторической урбанистики // Сибирский город XVIII – начала XX вв. / Отв. ред. В.П. Шахеров. – Иркутск, 1998. – С. 4–10.

8 Дмитриенко Н.М. Сибирский город Томск в XIX – первой трети XX вв.: управление, экономика, население. – Томск, 2000.

Назад || Главная || Карта сайта