А.М. Субботина

Ижевск, Удмуртский государственный университет

Представители городов в органах земского самоуправления на территории Удмуртии

Во второй половине XIX – начале XX вв. Россия продолжала оставаться страной, в структуре населения которой сельские жители обладали абсолютным большинством. Несмотря на ускорение в этот период процессов развития промышленности и роста городов, в 50 губерниях Европейской России, по данным переписи 1897 г., горожанам принадлежало всего 12,9 %. Малочисленность городского населения, его недостаточная экономическая состоятельность оказали влияние на деятельность органов самоуправления, особенно в провинции. Существовавшая система налогообложения способствовала сосредоточению денежных средств в руках земств, а не городских дум. Поэтому земства играли важную роль в жизни провинциальных городов, открывая в них больницы, школы, библиотеки, музеи и т. д. В этой связи актуален вопрос о том, насколько были представлены интересы городского населения в органах земского самоуправления на территории Удмуртии (Глазовский, Елабужский, Малмыжский, Сарапульский уезды Вятской губернии).

По "Положению о земских учреждениях" 1864 г., земства вводились на уровне губернии и уезда. Разрабатывавшиеся в начале XX в. проекты создания волостной земской единицы были реализованы уже после Февральской революции 1917 г. Организационно земства состояли из земских собраний и управ. Губернские и уездные земские собрания являлись распорядительными органами, губернские и уездные земские управы – исполнительными¹. На территории Вятской губернии земства были введены в 1867 г.

Специфика состава земских собраний и управ края во многом была заложена установленными законом особенностями их формирования. За полувековой период существования земства земская избирательная система изменялась трижды: в 1864, 1890 и 1906 гг. Законы 1906 г. возвращались к некоторым нормам "Положения" 1864 г. Кроме того, в Вятской губернии за это время было введено три Расписания числа гласных: 1864, 1890 и 1902 гг.

Несмотря на существенные различия каждой из апробированных избирательных систем, они имели ряд общих оснований. Во-первых, принцип выборности при формировании земских собраний не был осуществлен до конца. Земские собрания состояли из гласных (выборные представители от населения уездов в уездных собраниях или уездные гласные – в губернских собраниях) и членов собрания (назначавшихся председателя и представителей ведомств). Члены уездных собраний имели равные права с гласными за исключением права быть избранными в губернские земские гласные. Во-вторых, выборы губернских гласных носили двухстепенный характер. Непосредственно население избирало только уездных земских гласных. Последние из своего состава избирали гласных губернского земского собрания. В-третьих, основанием принадлежности к земскому представительству служило владение имуществом определенных размеров и соединенное с таким владением участие в платеже земских сборов. Приоритет отдавался земельному цензу. В-четвертых, избирательная система учитывала сословную структуру российского общества, что нашло отражение в способе деления избирателей на курии. В меньшей степени сословность была свойственна "Положению" 1864 г., в большей – "Положению" 1890 г. В-пятых, закон устанавливал ограничения избирательных прав по возрасту, полу, судимости, должности, а "Положение" 1890 г. и по национальности. Правом участия в выборах обладали российские граждане, достигшие двадцатипятилетнего возраста и не подвергавшиеся суду. За женщин (обладательниц необходимого имущественного ценза) в выборах участвовали их доверенные лица мужского пола. По "Положению" 1890 г. избирательных прав были лишены евреи. По должности земскими гласными не могли быть избраны местные губернаторы, вице-губернаторы, члены губернских правлений и представители местной полиции.

По "Положению" 1864 г. в основе выборов лежал территориальный принцип деления избирателей. Выборы гласных проходили по трем куриям: 1) от уездных землевладельцев, 2) от городов, 3) от сельских обществ. Имущественный ценз позволял участвовать в каждом из трех избирательных съездов представителям всех сословий.

В городских избирательных съездах принимали участие 1) владельцы купеческих свидетельств; 2) владельцы промышленных заведений с годовым оборотом не менее 6 тыс. р.; 3) владельцы другой недвижимой собственности стоимостью в 3 тыс. р. для городов с населением более 10 000 чел., 1 тыс. р. – 2–10 тыс. населения, 500 р. – для небольших городов.

Установленные законом нормы создавали определенные сложности для городских выборов на территории Удмуртии. Как отмечал вятский губернатор, "малочисленность и бедность здешних городов и без того затрудняет общественные выборы", введенное же "Положением" 1864 г. ограничение "неминуемо причинит еще большее в том затруднение"². Даже в 1902 г. население городов четырех уездов составляло всего 2,4 %, что было ниже не только общероссийского, но и среднего губернского показателя (5,67 %). Достаточно крупным городом с числом жителей более 20 тыс. был только Сарапул. Он занимал второе место в губернии после Вятки. Население Елабуги приближалось к 10 тыс. Глазов и Малмыж насчитывали около 3,5 тыс. жителей каждый³. Предвидя возможные трудности, губернатор указывал, что даже в Вятке ценность недвижимого имущества 1 056 владельцев в среднем составляет 600 р. на одного, а в Глазове при 200 владельцах – 300 р. Поэтому губернатор в своей записке рекомендовал уменьшить имущественный ценз по городским обществам в Вятке до 1 000 р. по недвижимой собственности и до 2 000 р. оборота, а в Елабуге, Сарапуле и т. п. – до 500 р. по недвижимости и до 1 000 р. оборота⁴.

Особенности городов края были учтены в составленном в соответствии с "Положением" 1864 г. Расписанием числа гласных земских собраний. Уездные землевладельцы получили явное преимущество по сравнению с двумя другими куриями. По мысли авторов, это должно было обеспечить преобладание в земстве главного крупного земельного собственника страны – дворянства. Заложенные в Расписании принципы привели к тому, что наиболее многочисленными оказались земские собрания тех уездов и губерний, где было более развито помещичье землевладение.

Из четырех исследуемых уездов Глазовский и Елабужский располагали наибольшими площадями частновладельческих земель. Поэтому их земские собрания стали самыми представительными. Глазовское земское собрание состояло из 48 гласных, Елабужское – из 26. Сарапульский уезд при равном с Глазовским количестве населения располагал почти в четыре раза меньшим числом уездных гласных (13). Малмыжский уезд по количеству населения превосходил Елабужский, но по числу гласных (12) в два раза отставал от него. Жители Глазова и Малмыжа имели право избрать в уездные земские собрания только двух гласных. Для более развитых в экономическом отношении Сарапула и Елабуги число гласных было увеличено до четырех.

По сословной принадлежности представители городов относились преимущественно к купцам и мещанам. Незначительное число дворян в крае обеспечило прохождение данных сословий и по землевладельческой курии. В уездных земских собраниях первого созыва (1867–1870) в Удмуртии насчитывалось 32 % купцов и почетных граждан, 21 % дворян и чиновников, 7 % священников, 50 % крестьян.

"Положение" 1890 г. уже не предусматривало отдельной городской курии. Для выборов уездных земских гласных созывались 1) земские избирательные собрания и 2) избирательные волостные сходы. Как и раньше, в земские собрания могли пройти только те горожане, которые обладали соответствующим имущественным цензом. Но избирались они теперь вместе с землевладельцами от земских избирательных собраний. Земельный ценз в большинстве уездов был понижен. Право на участие в избирательных собраниях сохранили владельцы любого другого недвижимого имущества стоимостью не менее 15 тыс. р., но его были лишены так называемые "шеститысячники" (владельцы предприятий с годовым оборотом в 6 тыс. р.). Для мелких собственников, имевших право на избрание уполномоченных, ценз наоборот повышался. Для землевладельцев он составил 1/10 установленного Расписанием полного земельного ценза. Стоимость другого недвижимого имущества определялась в 1 500 р. Изменения коснулись и числа гласных в собраниях. В Глазовском и Елабужском собраниях их количество уменьшилось (32 и 20), в Сарапульском и Малмыжском наоборот возросло (15).

Хотя новое "Положение" было направлено на упрочение позиций дворянства в земстве, анализ сословного состава земских собраний за последующий период показывает последовательное сокращение доли дворян и количественное увеличение других сословий, в т. ч. купцов и мещан.

В целом, необходимо отметить, что города в земских учреждениях края были представлены слабо. Объясняется это малочисленностью городского населения, возможностью прохождения в гласные только по цензовым куриям и высоким имущественным цензом. Поэтому интересы городов обычно затрагивались в земствах в той степени, в которой они касались потребностей уездов и губерний.

_________________________

¹ Положение о земских учреждениях. Изд. 2-е. – СПб., 1883. – Ст. 12. – С. 26.

² Государственный архив Кировской области (далее – ГАКО). Ф. 582. Оп. 27. Д. 3. Л. 8.

³ Таблица составлена по данным: Гурьев А.А. Краткие статистические сведения о губернии // Краткий обзор деятельности Вятского губернского земства за 35 лет (1867–1902). – Вятка, 1906. – Вып. 1. – С. 38.

⁴ ГАКО. Ф. 582. Оп. 27. Д. 3. Л. 12.

Назад || Главная || Карта сайта